Эволюция демонов 魔物の進化 (Akuma no shinka).

月明かりの夢路 (Цукиакари-но Юмэдзи - Путь грёз под лунным светом

「明けない夜はない。しかし、夜の闇に目を慣らす者もまたいる。」
— Инамура Ёсики (稲村芳樹), японский философ эпохи Мэйдзи, размышлявший о борьбе человека со своими внутренними тенями.

Примечание: Инамура Ёсики был философом, известным своими эссе о переходе от традиционного уклада к эпохе перемен, когда внутренняя стойкость личности сталкивалась с переменчивостью внешнего мира.

Чем закончится битва?

Внезапно он свернулся, устремляясь в густую чащу бамбука (竹林, chikurin), его свет мерцал, становясь всё тусклее. Затем, словно плеснувшаяся волна, он исчез, и вместе с ним мрак вернулся, поглотив все оттенки.

Тепло света ушло, а огонь (火, hi), что горел вокруг, погас, оставляя только слабый запах пепла (灰, hai).

Рин (リン) упала на колени, её руки дрожали, пока она прижала их к лицу. Тёплые слёзы, тяжёлые, как утренние росинки, катились по её щекам, струясь вниз, словно ручей по камням. Она судорожно вздохнула, слыша шорох бамбука, качающегося под ночным ветром (風, kaze).

"Почему я выжила? — прошептала она, её голос дрогнул и растворился в темноте, так же быстро, как исчезнувший цукумогами (付喪神, tsukumogami).

Лес окутала странная тишина, нарушаемая лишь шуршанием листьев. Небо внезапно разорвалось светом, и луна (月, tsuki), словно раскалённый серебряный диск, захватила взгляд Мию, которая думала, что это просто игра, но улыбка с её лица спала, когда она увидела последствия битвы на теле Рин.

— Разве мишь может поранить кошку? Нян~, задумчиво говорила она, её одежда горела, как факел, от огня вокруг, который полностью утих благодаря Цукумогами.

— Ну-ну, ваша безопасность связана с моей судьбой. Ха! С-с-славьте меня за снисходительность! — его голос как удав (蛇, hebi) обвивал уши окружающих.

Он посмотрел на луну, будто на более величественного Цукумогами, не смея сказать ни слова.

Цвет луны будто живой. Туманно-голубоватое волнами освещало всё вокруг, словно мираж, окутывая каждого героя и их врагов.

Лунный свет проникал глубоко, делая воздух плотным, напоённым запахом мокрой земли и свежести ночи, а капли дождя (雨, ame), падающие на кожу, будто оживали, оставляя за собой слабое покалывание, как от угасающего огня.

Суми тут же почувствовала, как шарф Мию, опоясывающий её плечи, вибрирует, будто взывая к ней. Ткань, напоминающая пердамунтовую вуаль, засветилась под лунным светом, а узоры на шарфе превратились в реку, текущую в предрасчерном дымке. Из него исходят серебристые линии, тянущиеся к Суми, наполняя её магией (魔法, mahou). Гул ветра усилился, а с ним раздался треск, стена обвалилась на Ода Нобунагу. Осколки камня брызнули в стороны, словно снаряды, и полетели во врагов.