Призрак прошлого

Глава 13.

Жители Винтерфелла отвернулись от него, как от носителя чумы, и смотрели на него так, как будто он был заражен ею. Они все еще думают, что я трахнул свою сестру. Эйемон все исправит, подумал Джейме, спеша в свою комнату. Он остановил одну девушку в коридоре и попросил принести ему ванну с водой. Она пискнула, как мышка, и поспешила прочь, как только он ее отпустил.

Он ворвался в свою комнату и с облегчением увидел, что все было так, как он оставил. По всей вероятности, у них не было времени сжечь его вещи. Он бы не возражал, если бы они сожгли хотя бы простыни. Его желудок взбунтовался, когда он посмотрел на кровать, все еще не заправленную, с простынями, беспорядочно разбросанными по полу с того места, где его изнасиловали и так грубо сдернули с простыней после того, как эта сука солгала об отцовстве своих детей. Он нырнул за ночным горшком, и его вырвало очень скудной едой, которую ему оставили утром.

Всего несколько минут назад он был в отчаянии оттого, что боги сохранили ему жизнь ровно настолько, чтобы убедиться, что у него не будет детей на Серсее, прежде чем отвергнуть его. Он пытался сохранить надежду. Он молился и умолял богов, в то время как Серсея непрестанно взывала к нему весь день и всю ночь напролет, ее бирюзовые звуки каскадом отражались от стен: Джейме, ты моя вторая половинка! Нам было суждено быть! Почему ты игнорируешь меня? Позволь нам провести последние несколько мгновений вместе, с одним разумом и одной душой. Пожалуйста, Джейми!

Он проигнорировал ее. Ничего так сильно он не хотел, как проломить себе череп, чтобы ее голос не звенел у него в ушах, но больше всего он хотел проломить череп ей. В конце концов стражники сдались и заткнули ей рот кляпом. Облегчение Джейме было ощутимым, и он вздохнул, но только для того, чтобы его собственный охранник резко ударил мечом по решетке, отчего пошла уродливая черная рябь, вызвавшая острую боль в голове Джейме.

Как только они вытащили его на свет божий, казалось, что его судьба почти предрешена. Он посмотрел на всех жителей Винтерфелла, собравшихся вокруг квартала, и заметил стражников на стене, готовых направить на них свои стрелы в случае попытки побега. Однако, как только он встретился взглядом с Джоном, он почувствовал прилив адреналина и, осмелюсь это сказать, надежды. Его друг не выглядел смирившимся, и поэтому ему тоже не следовало этого делать. Он сражался со своими похитителями на каждом шагу на пути к плахе и на один скорбный момент задумался, почему они не могли сначала хотя бы обезглавить Серсею? Это был бы величайший поступок, который когда-либо был связан с именем Роберта.