Другая жизнь. Книга судеб

Том 1 Глава 30 Сердечность. Часть 2

***

С тех пор, как рассказал Учителю Вэю свою историю, Лань Чжимин испытывал то и дело весьма разнообразные чувства. Он терялся в себе, удивлялся себе, не понимал, находил что-то новое и снова терялся.

Его душа и сердце, то и дело, приходили в полное смятение, а ум и вовсе, кажется, отказывался внимать происходящему. Мир перевернулся. Но даже подлинные фактические причины тому сложно было разобрать. Ни то сам Лань Чжимин больше не мог существовать в том, что было. То ли то, что было, на самом деле стало не тем или никогда не было вовсе.

Самым страшным юноше казалось то, что подспудно бывшее столь желанным быстро вошло у него в привычку, превратившись в подобие зависимости даже. Часто он ловил себя на мысли, что очень ждёт, когда Учитель Вэй снова придет или позовет помедитировать с ним.

Если в ордене Лань медитация обычно выглядела как предельно отрешённое единение с собой и холодное парение духа, то рядом с Учителем Вэйем во время тренировок духа ощущалось скорее лёгкое и радостное умиротворение, наполненное теплом, похожим на то, что земля отдает поздними вечерами ранней осени после все ещё горячих ясных дней.

С самого первого раза Учитель, садясь рядом, чуть касался его, то коленом, то рукой за запястье. Позже мог и вовсе расположиться спина к спине. Это было очень неожиданно и непривычно, мешало сосредоточиться и давало такое ощущение собственного неодиночества, что Лань Чжимин быстро и прочно к этому привык. Всякий раз юноше хотелось ещё больше приблизиться к излучаемому Учителем теплу, он клонился к нему, как молодое растение к свету и солнцу, и, однажды, тот притянул его к себе и усадил на колени, как маленького ребенка.

Юноша был рад, что мог побыть вот так, совсем близко, и все же позже он часто укорял себя. Ведь это вероятно не совсем достойно и честно, что-то вроде слабости духа, который не терпел одиночества и искал того, чего оказывался лишен в раннем детстве.

Однако, что бы он ни думал и ни решал, — все равно, как выпадала, редкая на самом деле, возможность, Лань Чжимин оказывался на коленях у Вэй Усяня. Избавиться от этого стремления у него не было никаких сил. Даже если разум требовал прекратить, сердце, душа и тело напрочь отказывались ему повиноваться.

Вэй Усянь в свою очередь понимал, что на какое-то время и правда нужен этому почти взрослому, но вместе с тем совсем ещё юному заклинателю. Конечно, Учителем на Пути Совершенствования он для него не был и быть не мог. Однако для самого Вэй Усяня это имело мало значения. Он был тем, кем нужно, а, как называют его при этом, не так важно. Можно называть — как угодно*, как захочется, как само собой получается.