Другая жизнь. Книга судеб

Том 1 Глава 6 Затишья и бури вокруг благороднейшего из цветов. Часть 3

***

Учитель Лань был разгневан и разочарован. Однако, не только это, но и еще одно чувство крепко прилипло к его сердцу, пуская все более глубокие корни. Забирая все больше сил. Он всегда прекрасно отличал, что считать белым, что черным. И, однажды потеряв родного брата, уже никогда ему этого не простил. Ведь тогда, тот, по сути, отрекся от всех и даже от самого себя. Но он поступил так, потому что сам желал этого. А Лань Цижэнь, похоже, именно тогда испытал первый укол одиночества. Он не хотел. Но его даже ведь никто и не спрашивал. Будь то проклятие, любовь или всевидящая судьба, ему за что-то досталось именно одиночество.

У него были почет и уважение, от учеников и от тех, кто родился с ним в одном поколении. Они признавали, что он остается самым рассудительным, строгим, дисциплинированным. К нему приходили за советом, уходили с поклоном. И все же он медитировал в уединении. Даже тогда, когда на самом деле вовсе не хотел оставаться один.

Когда на свет почти один за другим появились оба племянника, Учитель Лань твердо решил, что сделает каждого из них образцом благородства, чистоты и строгости. Он ждал, когда они немного подрастут. Радовался, когда они делали успехи. Ему сильно импонировал характер младшего племянника. Ребенок был очень трудолюбивым, усердным и послушным. Степень упрямства, которым он помимо прочего был наделен, стала заметна, когда не осталось в живых его матери. Лань Цижэнь, хоть и понимал умом, что общение с матерью детям нужно, сердцем всегда был против их встреч. Ведь именно из-за нее все пошло именно так, как Лань Цижэню совсем не хотелось.

И сейчас, когда племянники выросли, и время радости за них вдруг закончилось, учитель Лань снова пытался думать, что именно родная мать еще тогда умудрилась смутить детские сердца и души, внушив им, что и воплощение порока может быть не чуждо доброты.

В глубине души Учитель Лань сожалел о том, что сказал двум своим воспитанникам сгоряча в библиотеке. Конечно, он совершенно не считал себя в праве отнимать чужие жизни, тем более жизнь тогда еще совсем юного, пусть и бесконечно дерзкого, своевольного мальчишки. На сегодняшний же день, пожалуй, он бы пожелал ему смерти куда более искренне. Однако, он даже и не думал пытаться пойти через гору, чтобы что-то сказать, вразумить или тем более сразиться.

На самом деле Лань Цижэнь был почти стопроцентно уверен, что тот сражаться с ним не будет. Просто потому, что на самом деле он и так уже победил. И Учитель Лань, скрепя сердце, оставил обоих Нефритов в покое.