Эмилия Поттер

Глава 70. Беда не приходит одна

В конце сентября Вигнер прислал портал. Он сделал его из красивого серебряного браслета. Кодом активации портала было слово – «Капут драконис». Я надела его и старалась не снимать, помня про то, что опасность есть везде.
Я отправила фотки Снейпу с надписью: «Вы ничего не хотите нам сказать?». Я выбрала самую беспалевную фотку, на которой не видно ни учащихся, ни Ремуса и Невилла. После отправки письма Снейп смотрел на меня с еще большей ненавистью и презрением. А потом назначил отработку, в ходе которой выяснилось, что я «такая же выпендрежница, как и мой папаша», «неконтролируемая идиотка», «нахалка» и «шантажистка». Думаю, «вся в отца» Снейп сказал раз десять, не меньше.
Снейп до сих пор плевался ядом и яро хотел моего исключения.
Вот фиг тебе, крючконосый черт.
Я чертовски уставала. К концу сентября я поняла, что мне нужно отказаться хотя бы от какого-нибудь предмета. А еще, учитывая, что Артефактологию все-таки открыли, я решила начать колотить себе гроб.
Но, помимо уроков, у меня были тренировки по квиддичу и тренировки с Ремусом. Если с квиддичем все трали-вали, то с заклинанием патронуса все хуже некуда.
Я не могла подобрать достаточно хорошее воспоминание. Все мои хорошие воспоминания были связаны с Сириусом, о котором я начала беспокоиться. Его видели в Хогсмиде, а это едва ли не у ворот Хогвартса.
Том тоже не мог творить чары патронуса, поэтому страдали мы вместе.
С Малфоем у меня разгорелась новая война. Теперь он издевался над тем, что я тусуюсь с Ремусом, которого Малфой терпеть не мог. Я пару раз сказала ему, чтобы пасть заткнул, пока я ее ему не сломала. Он, конечно, не заткнулся и мне пришлось подкинуть к нему в тыквенный сок немного... слабительного. Ну, не только ему. Всему Слизерину. То, что все ученики не явились на урок и забаррикадировали туалеты, стало самой ажиотажной сплетней в Хогвартсе.
Одно только дало мне покой. Дамблдор меня не трогал, а я старалась не трогать его. У нас был объявлен мир, крайне хрупкий мир, который пока никто не стремился разрушать.

И двадцать шестого ноября у нас был первый матч в сезоне.
Ради такого события я решила попросить отдыха и поспать днем в пятницу перед первым матчем. МакГонагалл нехотя разрешила, чему я была очень рада. Я и правда валилась с ног, будучи не в состоянии даже нормально глаза распахнуть.
И вот зря я заснула.
Зря.
Шторы не задернуты, и мне прекрасно видно, как они сидят в своей маленькой гостиной. Черноволосый мужчина в очках, Джеймс Поттер, пускает клубы разноцветного дыма из волшебной палочки, чтобы позабавить черноволосую девочку в синей пижамке. Малышка хохочет и ловит ручками дым... Какое убожество...
Открывается дверь, и входит женщина. Длинные тёмно-рыжие волосы падают ей на лицо. Мне не слышно, что она говорит, но по ее улыбке видно, что что-то хорошее, если уж Поттер начинает так лыбиться. Он подхватывает дочку на руки и передает матери, бросает волшебную палочку на диван, зевает и потягивается...
Калитка чуть скрипнула, когда я ее открывал, но Джеймс Поттер не услышал. Я выхватил из-под плаща волшебную палочку, направил ее на дверь, и та послушно открылась. Когда я  с триумфом шагнул через порог, в прихожую выскочил Джеймс. Все было до того просто, чересчур просто, этот глупец даже не успел подобрать свою волшебную палочку...
Мне было неприятно убивать такого колдуна. Он мог бы быть прекрасным Пожирателем. Я бы даже простил ему брак с грязнокровкой, но он уже сделал выбор. И явно не в ту сторону.
- Лили, хватай Эмили и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его!
Задержать меня с пустыми руками! Я смеялся, произнося заклинание...
- Авада Кедавра!
Зеленая вспышка наполнила тесный коридорчик, осветила детскую коляску у стены, превратила столбики перил в сверкающие молнии... Джеймс Поттер рухнул, совсем как марионетка, у которой перерезали ниточки... Я слышал ее крики на верхнем этаже. Она в ловушке, но если будет разумно себя вести, опасаться ей нечего... Северус просил за эту грязнокровку. Он хорошо потрудился. Я оставлю ее в живых, если она, конечно, не даст повода убить ее.
Я поднимался по лестнице, посмеиваясь про себя над ее слабыми попытками загородить дверь... У нее тоже не было при себе волшебной палочки... Как они глупы, доверчивые дураки, разве можно полагаться на верность друзей, разве можно хоть на мгновение выпускать оружие из рук...
Я распахнул дверь, одним движением волшебной палочки отодвинув в сторону стул и наспех наваленные коробки... Она стояла посередине комнаты, держа ребенка на руках. Увидев меня, она опустила малышку в кроватку и заслонила собой, раскинув руки, как будто это могло помочь, как будто она надеялась, что, если ребенка не будет видно, ее выберут вместо него...
- Только не Эмили, пожалуйста, не надо!
- Отойди прочь, глупая девчонка... Прочь...
- Пожалуйста, только не Эмили... Убейте лучше меня, меня...
- В последний раз предупреждаю...
- Пожалуйста, только не Эмили, пощадите... Только не Эмили! Только не Эмили! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно...
- Отойди... Отойди, девчонка...
Я мог бы просто отшвырнуть ее с дороги, однако счел благоразумным покончить со всей семейкой разом...
Вспыхнул зеленый свет, и она упала точно так же, как и ее муж. За все это время девочка ни разу не запищала. Она уже умела стоять, ухватившись за прутья кроватки, и с веселым любопытством смотрела в лицо чужаку — может быть, думала, что это ее отец прячется под плащом и сейчас покажет еще красивые огоньки, а мама со смехом выглянет откуда-нибудь из-за шкафа... Я тщательно прицелился, наведя волшебную палочку девчонке прямо в лицо. Я хотел увидеть, как это произойдет, своими глазами наблюдать уничтожение необъяснимой угрозы. Девочка заплакала — похоже, поняла, что перед ней не Джеймс. Плач был неприятен, еще в приюте я не переносил детского нытья.
—Авада Кедавра!