Эмилия Поттер

Глава 127. Безумие

Я сидела на полу в пустом Блэк-мэноре и тупо пялилась на стену. В доме я была одна, не считая испуганных домовых эльфов, дрожащих портретов и другой хрени в подвале, которая была там в качестве зверья. Думаю, это придумал Гриндевальд, чтобы Сириус мог выпустить пар.
Сириус умер.
По началу мне казалось, что это просто шутка. Что Сириус жив и скрывается от Ордена, но это было так глупо утверждать, потому что свидетелей его смерти было предостаточно. Грюм, Тонкс, Люпин и еще пара авроров из Ордена.
Сириус мертв.
Ремус рассказал, что там случилось. Вернее, я влезла к нему в голову и все увидела. От той картины мне становилось не легче и я только сильнее возненавидела Беллатрису Лестрейндж, убившую моего дорогого крестного.
Его даже похоронить нельзя, потому что тело упало за Арку. Арка Смерти, стоявшая в Отделе Тайн, была самым загадочным артефактом всей Европы. Ее упоминания были в самых старых книгах с корабля Дурмстранга, но я тогда не обратила на нее внимания.
Я невольно рассмеялась. То, что я считала не опасным, убило моего крестного! Умора, не так ли?!
Я смеялась и плакала. Смеялась и плакала, пугая Регулуса, сидевшего в какой-то пустой раме.
- Нет, Поттер, так дело не пойдет, - пробормотал он и нахмурился. - Ты уже две недели по дому ходишь, как приведение, всех пугаешь и наносишь дому существенный...
- Да какая разница, - ответила я, все еще смеясь. - Все равно тут никого нет. И не будет.
Регулус недовольно хмыкнул.
- Да, ты выгнала этих обнаглевших орденцев, но вот сидеть тут, совсем одна... Поттер, позови хотя бы этого Гриндевальда. Ты тут совсем одна с ума сойдешь...
Я раздраженно дернула плечом и прикрыла глаза, закусывая губу.
- Если ты не заткнешься, я тебя брошу в огонь, как этого Финеаса Блэка, - пригрозила я и поморщилась.
Этот старый козел слишком много болтал. И ладно бы, если по делу, но он сдавал меня Дамблдору и весьма плохо говорил обо мне, Гриндевальде и... Сириусе.
Регулус замолк, сердито засопел и умотал с рамы куда подальше.
Дура, дура, дура, ты в слезах своих тонула...
- Заткнись, - сквозь зубы прошипела я и потерла шею. - Две недели молчал, скотина, и тут объявился. Заглохни и отвяжись. Мне сейчас не до тебя. И вообще никогда не будет до тебя.
Нет тела у крестного, нет и могилы...
Я схватила голову и завыла, словно от боли, хотя физической боли не было. Была только душевная боль, разрывающая сердце и душу.
Он пал в последней битве...
- Закрой рот! Заткнись! Молчи! Поэт херов! - проорала я, закрывая уши. Будто это возможно, если закрыть уши, голос-то был в моей голове. - Если ты не заткнешься, я опять буду пить чертово зелье с таблетками! Мне уже осточертело их пить!
Жалкая, жалкая, жалкая, жалкая, жалкая По-о-отте-е-ер...
- Сука! Заткнись! Заткни-и-ись! - я была готова биться головой о стену, разбить череп, просто перерезать себе горло, чтобы он замолк.
Ответа не последовало и я задрожала. Просто потому, что устала. Устала от всего этого. Змеиный голос в голове, постоянное напряжение и бесконечная, всепоглощающая депрессия. Просто целое дно бездны в голове.
Я бы с удовольствием сделала что-нибудь с собой, но каждый раз из этого омута меня вытягивает либо Регулус, перехвативший эстафету присматривания за мной, либо здравый смысл, который все еще не съехал с катушек и продолжал твердить мне всякую дичь, чтобы выжить.
Единственное облегчение в данной ситуации было то, что во снах больше не было Волдеморта. Теперь там был мертвый Сириус. Он ускользал от меня, исчезал в серой дымке, становился не более чем призраком мира. Его больше не было в живых и я это понимала, хоть и не принимала.
Когда Сириуса упекли в Азкабан, мне было больно. Тогда я думала, что больше не увижу его. Но тогда я знала, что он жив, хоть и нездоров из-за дементоров, но жив, черт возьми!
Когда Сириус умер, я поняла, что он больше не обнимет меня, не поцелует в макушку и не будет говорить мне про то, что я похожа на свою милую мамочку своей страстью к книгам. И не будет говорить мне, какой Снейп придурок и про то, как Мародеры измывались над ним в школе. И не будет больше... Всего. Сириус был в моей жизни, был рядом, был здесь, даже будучи в Азкабане, он просто был в сердце, потому что был жив и я это знала. А когда он умер, даже сердце не могло согреться от всех воспоминаний. Они только больнее резали сердце, убивали меня еще сильнее.
Ничего не будет как раньше, сказала я себе и стукнулась макушкой о стенку, Сириус умер. И этого мне никак не изменить.
Я прижала к себе коленки и уткнулась их, зажмурившись крепко-накрепко.
Сириус умер. Умер и этого мне не изменить. Его тело не похоронено. Он остался только в моих воспоминаниях.
Если бы можно было описать мое состояние одним словом, то только одним.
Безумная.
Я погрязла в своем безумии. Мне не нужен был голос в голове, чтобы просто быть чокнутой. У меня были спутанные, сальные, грязные волосы. Глаза стали просто огроменными из-за похудевшего и бледного лица. Руки худые и белые, как у мертвеца.
Безумная Поттер, одним словом.
Я только поплотнее прижалась носом к коленкам и тихонько заплакала. Просто потому, что все ныло - и душа, и тело.
Я плакала и плакала, сидя на полу в Блэк-мэноре. В доме, где когда-то кипела жизнь. Теперь в этом доме был слышен только мой плач и шепот портретов.
Сириус умер.
И этого не сможет изменить даже маховик времени. Все случилось слишком давно, да и вряд ли мне бы удалось уговорить Сириуса уйти с задания. Поэтому...
Мерлин, за что мне все это? Что я такого сделала, чтобы потерять сначала родителей, а потом и своего крестного, единственного человека, которого я любила всю свою жизнь, осознанную и не очень. За что мне все это? Я потеряла разум! Потеряла своего любимого человека! Я все потеряла! Все, что только могла!
- Ненавижу! - крикнула я в коленки, продолжая плакать. - Ненави-и-ижу!
Том меня бросил, Сириус умер, а Гриндевальда я просто не хотела видеть. Страдать одной в сто раз проще. Вон там на столе его письмо валяется. О том, что он поставил Сириусу надгробный камень рядом с Поттерами и что я могу, если того желаю, посетить его. Но я не нашла в себе силы даже выйти из Блэк-мэноре, не то что идти в Годрикову Впадину.
Тома я видеть просто не хотела. Он мог бы мне помочь, но моя гордость не может заставить меня настрочить ему пару строчек и открыть ему дом. Хотя, если учитывать, что он написал мне кучу писем, которые я тут же бросила в топку...
Я отлипла от коленок и, вытерев слезы, встала на дрожащие ноги. А потом потянулась к сибирским сигарам, которые Гелла подарил Сириусу, но крестному они не пришлись по вкусу. Но они пришлись по вкусу мне, хотя, честно говоря, мне было пофигу что курить. Курение не приносило ничего хорошего, но оно позволяло отвлечься от всего плохого. Меня все еще тошнило от табачного дыма, но к этому, думаю, можно привыкнуть.
Я взяла большую сигару и щелчком зажгла ее. Приложила к губам и закурила. Возможно это станет очень плохим для меня новшеством, но огневиски и бурбон мне не нравится. Да и быть пьяной - не есть хорошо. А еще после пьянки болит голова. И женский алкоголизм не лечится.
Поэтому я курила, сидела в Блэк-мэноре и надеялась, что к концу месяца (или года?...) я не сойду с ума. Окончательно.