Кофе в Сибири был отвратительным. Просто ужасным. Выпить эту гущу, состоящую из простой иллюзии кофейных зерен, было невозможным, а даже если и возможным, то невыносимым. Я считала, что такой несправедливости нет в нашем мире, но, как оказалось, я очень сильно ошибалась. Прямо очень сильно.
А вот Тому, не любившему кофе, было все равно. Я уверена, он втайне злорадствовал по этому поводу. Выросший на британском чае, он не принимал такие аналогии как кофе в своей жизни. Как-то я пыталась заставить его выпить этот самый кофе, но он сказал, что ни за какие шиши не станет пить эту «дрянь». Хотя в то время, когда Том был Реддлом, был очень даже вкусный кофе из настоящих зерен, тогда не было никаких искусственных красителей и прочей фигни типа эспрессо, капучино и американо. Был один черный кофе, лучше которого я не знала ничего.
В общем, я пила невкусную жидкость, обещая про себя открыть здесь серию кофеен «Старбакс», а Том морщился, чувствуя запах невыносимого напитка. Я читала маггловскую художественную литературу, а Том наслаждался кровавым абсурдизмом в лице «Парфюмера». Я считала эту книгу чересчур странной и чересчур красочной, хотя прочла только аннотацию. Мне куда больше нравились «451 градус по Фаренгейту», чем эта жуть про убийства девушек ради получения идеальных духов.
Том, как и ожидалось, прочитал свою книгу, когда я была только на середине (это при том, что моя книга была меньше, чем его), и начал говорить мне о том, какая там ужасающая концовка. Был ясный день, мы сидели в лесу, где, по сути, жили медведи, из которых Бессмертный надеялся сделать чучела, так как эксперимент оказался недостаточно хорошим. Я уже запросила себе парочку медвежьих шкур взамен на книги из Дурмстранга. (Копии, конечно же).
- Нет, ну представляешь, они его сожрали, - жаловался мне Том, лежа на моих коленках и смотря на обложку с именем Брэдбери. - Они его сожрали!
- Ирония судьбы, - ответила я, стараясь не закатывать глаза. Уже десятый раз говорит мне это. - Ну, а ты на что надеялся? Сначала оргия, потом обожание, а в конце должно было быть что-то жуткое!
- Но не настолько же.
- Это жизнь, - пожала я плечами. - Клариссу вот тоже Брэдбери убил, а я ничего, не ною об этом, хотя удаление из сюжета такого потрясающего персонажа было самой большой ошибкой писателя.
Мы немного помолчали, я дочитала до конца части и отложила книгу. Том задумчиво пялился на небо и я потихоньку стала перебирать его волосы, размышляя о всякой белиберде.
- Чем мы займемся после? - невольно спросила я. - После войны?
Слизеринец посмотрел теперь на меня и задал встречный вопрос:
- А что ты хочешь?
Вот это действительно заставляло меня задуматься.
- Я не знаю, - ответила я. - Хочется чего-то особенного, но при этом что-то обычное, как поход в магазин или чтение книги. Я бы с удовольствием провела оставшуюся жизнь вместе с кем-нибудь где-нибудь. Но точно не в Англии, - скривилась я. - Слишком много ненужных воспоминаний о всяком... Лучше уж в Америке. Там много интересных мест и вообще... там самый вкусный кофе в мире, если верить Феникс.
Том фыркнул.
- Если не хочешь Англию, поедем в Америку, - легко согласился он. - Я не думаю, что там будет что-то сложное. В конце-то концов, у них там такой ужас твориться. Гриндевальд, вон, в период своего расцвета проник туда совершенно легко. А работать там на законных оснований будет и того проще.
Я улыбнулась. Ну, значит, с будущем мы определились.
- А вот чем ты будешь заниматься? - спросила я чисто из любопытства. - Лично я буду аврором.
Том долго думал. Прямо очень долго. Хмурился, закусывал губу и делал настолько серьезный вид, что я невольно сравнивала его со Сталиным. А Сталин, между прочим, был классным чуваком. Намутил свой строй, свои правила с определенной дисциплиной. Даже сделал свои репрессии. Крутой чувачок был, жаль, что помер. Подружились бы они с Гриндевальдом, зуб даю.
- Я думаю, стал бы кем-то важным в Министерстве, - спустя время медленно ответил Том. - Я не думаю, что хотел бы работать рядовым сотрудником - скорее всего, я стал бы начальником. Или второй рукой Министра. Что-то высокое и явно лидирующее.
- Ты будешь политиком? Таким, как Дамблдор? Или Гриндевальд?
- Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?!
Я рассмеялась и бессовестным образом столкнула его со своих колен, мгновенно вскочив. Том успел сообразить и попытался схватить меня за ногу, но я уже со смехом убежала далеко вперед.
- Поймай меня, если сможешь! - крикнула я ему, убежав на приличное от него расстояние. - Догоняй, Мракс! Догоняй!
Мы бегали друг за другом, как малые дети. Пару раз мы чуть не напоролись на гуляющих мишек, но, в принципе, мы успевали свалить прежде, чем косолапые успевали нас заметить.
- А сколько детей ты хочешь? - неожиданно спросил Том, когда мы валялись на траве.
Я, до этого расслабленная и спокойная, выпучила глаза и чуть ли не привстала.
- Э-э... Я не знаю... - промямлила я. - Может, закономерное число там... три. Давай, три.
Том молча переваривал мои слова. Молча. Это бесило меня больше всего.
- А сколько детей хочешь ты? - спросила я в ответ, потому что было чертовски интересно, что надумал этот слизеринский маньяк.
- Пятерых.
Вот тут я не удержалась и привстала. Возмущению моему не было предела.
- Что, блять?
Том с интересом поглядывал на меня, в его темных глазах искрилось веселье.
- Ты, что ли, их рожать будешь? Я не поняла. В смысле - пятеро? Какие пятеро? Я не хочу пятерых?! Не хочу!
- Да кто тебя спрашивал, - закатил глаза слизеринец.
Я аж немного прихуела.
- Ты совсем оборзел? Какие на хер пятеро?! - я принялась нещадно его лупить, пока он со смехом закрывал голову от моих беспорядочных ударов.
- Скотина, пофигист, сторонник патриархата, тварюга, я тебя кастрирую нахрен! - говорила я во время своих ударов.
- Вот последнее точно не сделаешь, - ехидно возразил Том.
Я хотела залепить ему нещадную пощечину, но этот гад легко заломил мне руки и вскоре я оказалась под ним. Лицом к лицу.
- Выбора у тебя нет, - серьезно сказал он.
- Сторонник патриархата, - зашипела я. - Дискриминация женского населения, ущемление их прав и выбора карается за...
Том меня поцеловал, не дав закончить мою восхитительную речь. Я до крови закусила его губу и он отпрянул, недовольно морщась.
- Ты чего?
- Ничего, - буркнула я, пытаясь его оттолкнуть. Вот сделали же меня девочкой. Была бы парнем, давно набила этому рожу.
Том поцеловал мою шею и попыталась стукнуть его плечом, но не удалось.
- Прекрати, - попросила я с недовольной физиономией. - Прекрати, гаденыш...
Том решил перейти в другую тактику и начал меня щекотать. Я тут же взвизгнула и попыталась вырваться.
- Я и теперь «гаденыш»? - коварно спросил Том. - А, Поттер?
Я смеялась и качала головой, чувствуя, что у меня по щекам бегут слезы от смеха и живот нестерпимо болит от бесконечного хохота.
Том решил прекратить мои мучения и теперь мы просто валялись на травке.
- Завтра я еду обратно в Лондон, - сказала я, глядя а необычно яркое для сегодняшнего дня небо.
- Я знаю.
- Вернусь я нескоро.
- Знаю.
- Ты приедешь ко мне? - получилось как-то жалко.
- Конечно.
- Замечательно.
- Превосходно.
- Я тебя люблю.
- Я тебя тоже, Эми.
Я поцеловала его в щеку и добавила:
- Сторгуемся на четверых?
Том вздохнул. Очевидно, нет.
