Когда я поняла, что дракон снижается, то решила, что нам стоит спрыгнуть вниз. Я была благодарна монстру за чудесное спасение, но доверять слепому дракону не могла. Все-таки тяга к жизни была сильнее. Намного сильнее.
Руки окоченели, но я не хотела ослаблять хватку. Страшно хотелось есть и пить. Вообще хотелось в тепло и уют. Вспомнился мой рюкзак, который я куда-то засунула перед тем, как полезть в гости к Малфоям. Надо его забрать.
Я посмотрела вниз. Под нами было озеро.
- Гермиона! - окликнула я подругу. - На счет три прыгаем!
Клаус стремительно снижался.
- Три! ПРЫГАЙ!
Я отпустила шипы и, плавно скользнув по чешуе, упала вниз. Всего несколько долгих секунд я летела в воздухе, но после оказалась в ледяной воде. Погрузившись, наверное, метра на четыре, я начала всплывать наверх.
Едва я вынырнула на поверхность, глотнула воздуха (наверху был чертовский резкий воздух и дышать было очень тяжело) и осмотрелась в поисках Гермионы. Она выплыла в нескольких метрах от меня, мокрая, с потекшей тушью и видом крайне уставшим и удручающим.
Я улыбнулась. Попыталась улыбнуться, вернее сказать.
Мы поплыли к берегу, едва передвигая конечностями. Я кое-как вылезла на берег и легка прямо на песок, смотря в угасающее небо. Загорались звезды. Было холодно, но усталость, казалось, налилась свинцом по венам и артериям.
- Эм-мили...
Я хотела приподнять голову, чтобы взглянуть на Гермиону, но только тяжело вздохнула и продолжала пялиться небо. Вот загорелась еще одна звезда. А вон там еще одна.
И куда не плюнь - везде Блэки, дорогие мои родственнички.
- Поттер, - уже более уверенно произнесла Гермиона. - Мы ограбили Гринготтс и украли их дракона.
Это было сказано так серьезно, что мне захотелось засмеяться. И я захохотала во весь голос. Живот крутило от голода, голова заболела от резкой смены давления (мы спрыгнули с дракона, мать твою) и хотелось пойти в тепло. Прямо очень сильно. Но я смеялась и надеялась от всей души, что от моего истеричного хохота сюда не слетятся какие-нибудь кизляки на спаривание. От этой мысли я засмеялась пуще прежнего, аж горло начало болеть.
- Ты сумасшедшая, - сказала Гермиона, когда я перестала смеяться. - Ты просто чокнутая!
- Детка, - хрипло сказала я. - Мы только что грабанули чертов Гринготтс, сперли их дракона, утерли нос Темному Лорду и, блять, не сыграли в ебанный ящик. Я согласна быть хоть Министром после такой ахинеи. Кстати, там зажглась звезда Сириус. Ее назвали в честь моего крестного.
- Да конечно, - фыркнула подруга. - Скорее наоборот.
- Не верь всему, что написано в учебниках, милая. Там не написано, что Гриндевальд любит сладкое, и не написано, что Гитлер специально выщипывал свои усики, чтобы они были идеальными.
Я начала чувствовать, как у меня все болит. Ожоги, царапины, синяки - все болело.
- Я не смогу встать, - сказала я самым честным голосом.
- Ты прошла полет на драконе, ограбление банка и еще кучу неведомой хуйни, а говоришь, что не можешь встать?
Я усмехнулась.
- Когда ты материшься, я понимаю, что не все монашки святые, - сказала я, вздохнув. - Помоги мне встать и обработать раны, пожалуйста.
- Сначала ты мне встать помоги. У меня, кажется, ноги онемели.
- Не у тебя одной, - прокряхтела я, приподняв голову. И тут же уронила ее обратно. - Господи, боженька, если ты не фантазия какая-то пришли мне в помощь какого-нибудь героя, чтобы он помог мне встать и пойти заняться полезным делом!
Эйфория от побега меня еще не отпустила.
Я смотрела на звездочки, улыбалась и радовалась своей пока еще не закончившейся жизни.
И тут знакомая белобрысая башка нависла надо мной, разномастные глаза вперились прямо в меня, а улыбка, больше похожая на усмешку, не сходила с его лица.
- Я их нашел! Коля! Прекрати смотреть на дракона, он все равно уже почти труп! Иди, помоги девочкам встать! Коля, мать твою, я тебя сейчас на этого дракона натяну, иди сюда!
