Реакции Токийские Мстители

Сейшу Инуи

    — Быстрее. — Инуи притянул тебя за ноги, помогая вылезти из старой оконной рамы церкви и не обтесать при этом все локти. Пышное белоснежное платье, когда-то струившееся к ногам серебристым Млечным Путем, сейчас окунулось в бурую грязь, разведенную дождевыми потоками.

Неясно, сколько минут оставалось до официальной части, но то, что невесту наконец оставили хоть ненадолго одну, — уже большой куш.

Сейшу, наверное, ни к чему в своей жизни не готовился так усердно, как к побегу со свадьбы... причем не его собственной. Но кое-кто там подлинно принадлежал ему и никак не отрицал этого.

— У нас есть еще минут пятнадцать, прежде чем в комнату зайдут. Я попросила дать мне времени, чтобы собраться. — Руки моментально потянулись к застежке раздельной юбки, чтобы сбросить неудобную конструкцию к ногам и побежать налегке. Каблуки увязли в грязи почти наполовину, и парень принял единственное верное решение — взять тебя на руки.

Стянув шпильки, ты так и оставила их тонуть в зыбучей земле, не дав им и шанса на спасение.

— Отлично, — бросил Сейшу. — Коко ждет нас в машине, там же и одежда, — пытаясь наступать только на промозглую траву, он добавил.

Венчание решили провести в церкви — все по старым традициям, которые шли из поколения в поколение, и нарушить их — самый настоящий грех.

Но не грех ли заставлять выходить свою дочь за мужчину, что старше ее на целых пятнадцать лет? Возможно, да.

Дождь устроил здесь откровенный хаос: дороги залиты полностью, хвоя соснового бора до сих пор не просохла окончательно, отряхиваясь от капель на еще более сырую землю и редких животных, что обитали в этой местности.

Красиво, даже очень, только вот в этой красоте впору выйти за действительно любящего тебя человека, а не... не то чтобы старика, но все же не за мужчину, разница с которым — поколение.

В ста метрах показалась машина, схожая, кажется, с автозаком, — интересный выбор, но не о нем нужно было судить, когда счет шел на секунды.

Наверное, еще ношу облегчало то, что проблем не оберешься не ты, а твои родители, променявшие совесть на увесистый кошелек богатого дяди, который так и пускал слюни на явно неподходящую для него союзницу.