Реакции Токийские Мстители

Такемичи Ханагаки

   — Синий — цвет непостижимости, божественности и олицетворение разума во всем его проявлении. Мне так мама говорила. И глаза у тебя такие же — яркие и синие. Навевают воспоминания о море, — ты мечтательно протянула, перебирая пшеничные пряди, пропуская их сквозь пальцы.

Трава слегка колыхалась от легкого вечернего ветра, пока солнце последними лучами награждало землю перед тем, как она остынет окончательно. День рождения Мичи закончился еще двое суток назад, поэтому дом, некогда принадлежавший его деду, теперь окончательно опустел, оставаясь спокойным пристанищем для вас двоих.

— Расскажи еще что-нибудь. — Такемичи зевнул, поудобнее устраиваясь на твоих ногах. Его большой палец медленно вырисовывал теплые узоры на коленках, прикрытых плюшевой тканью юбки цвета морской волны. — Ты... интересно рассказываешь.

Ты тихо рассмеялась, взъерошив и без того гнездовитые волосы парня. Он недовольно поморщил нос, но руку скидывать не стал, снова поерзав на твоих бедрах.

— Потом. Уже холодно, пойдем обратно.

Оставшиеся солнечные блики потерялись в вечерней темноте, отдав право на жизнь сестре-луне. Как только Ханагаки встал, ты принялась разминать затекшие ноги и спустя секунду уже бодро собирала вещи, принесенные сюда для пикника.

— Давай останемся тут еще ненадолго, — уткнувшись тебе в плечо, полушепотом сказал парень, левой рукой приобнимая тебя за другое. — Не хочу в город.

— Хорошо. Тут красиво.

Да, спорить было действительно бесполезно: природа в сельской местности была потрясающей и бесподобной, и каждый час раскрывалась совершенно иная картинка. Солнце в зените — зелень блестит под его лучами, как россыпь бриллиантов; вечереет — красные оттенки расходятся по окраинам окрестности, словно самый дорогой на свете шелк; ночь — чернота под лунным светом кажется непостижимой, оттого и любоваться ей хочется вечно.

В доме было ненамного теплее, чем на улице. Поэтому, найдя в закромах кофту, которую ты на всякий случай взяла и не прогадала, ты накинула ее на подрагивающие плечи, чувствуя спасительное тепло толстой ткани.

Ханагаки подошел сзади, кладя руки на твою талию и притягивая к себе поближе, даря поцелуй куда-то в затылок. Стоило признать честно — за такие моменты не будет грехом и от души отказаться. Хотя что тогда будет наслаждаться этой непомерной мирской красотой?