Реакции Токийские Мстители

Такаши Мицуя

Оно было потрясающим. А на тебе оно смотрелось просто волшебно. Нежные шелковые складки платья струились по ногам, словно водопад; сливочного цвета корсет неплотно прилегал к ребрам, не причиняя лишних неудобств, но при этом создавая головокружительный эффект на зрителя; пышные рукава-фонарики легко обрамляли острые плечи, закрывая все то, что любопытному глазу по просьбе заказчицы не должно быть доступно. Платье выглядело так, будто над ним трудились не один десяток человек, но все волшебство было в руках лишь одного-единственного человека — Такаши Мицуи. Он знал свое дело, как никто другой. Умение подбирать исключительные комбинации цветов, фасонов и тканей было заложено в генетическом коде парня, поэтому для него определенно не было чем-то непосильным или создать будь то удобный костюм для отнюдь не мирной «Токийской Свастики», или же сшить вечернее платье для тебя, чтобы покорить всех одним лишь своим появлением. Парень корпел над ним месяц, если не больше, ведь все должно было быть более чем идеальным — каждая складочка, каждый сантиметр ткани, каждая прошитая строчка должна быть строго на своем месте. Такаши придерживался такого правила по отношению к каждому своему творению, но это чудо требовало гораздо больше внимания, чем положено среднестатистическому платью. А еще нужно было учесть тысячу и одно пожелание от строптивицы, которая раньше на платья даже не смотрела. Но под уговорами возлюбленного, который точно знал толк в подобного рода вещах, все же сдалась, согласившись пойти хотя бы на выпускной в авторском платье. «Но только один раз». — «Хорошо». Только один раз. Но все же Мицуя надеялся, что тебе понравятся такие вещи. Он не преследовал цель изменить твой стиль или перекроить под себя; он сам почти всегда потакал твоему выбору в одежде, изредка помогая лишь с сочетанием тех или иных моделей, но руки сами потянулись к кремовой ткани в магазине, в голове уже рисуя план будущего платья. Один раз. Надень его. — А теперь давай я помогу тебе его снять. Примерку можно считать оконченной. «Неужели». — Если бы я знала, каких жертв мне это будет стоить, то сразу бы отказалась, — сказанное больше походило на жалобную мольбу о пощаде от ввязавшегося в нечто непоправимое. Наверное, так оно и было. — Повернись, я развяжу, — ты с нетерпением повернулась спиной, в то время как горячие пальцы коснулись ледяной кожи, создавая невероятный контраст из касаний. Такаши начал медленно ослаблять шнуровку, чтобы ты могла легко выскользнуть из платья и вернуться в более привычный вид. Ладони случайно прикоснулись к бедрам, скользя выше по талии вместе с легкой тканью подола юбки, окончательно стягивая ее. — Ты замерзла, — Такаши отошел к манекену, чтобы повесить платье обратно и, возможно, найти парочку недочетов. Откуда он их только там берет? — Нет... — но подрагивающее тело выдало тебя с головой, отчего все же пришлось признать очевидное, — ну... если только совсем немного. Он смотрел. Он смотрел на плечи, гордо приподнятые. На такой же высоко запрокинутый подбородок, на вздымающуюся грудь, скрытую бюстгальтером под стать цвету кожи. От его светлых и до того проницательных глаз, казалось, невозможно утаить и крупицы информации. Выдохнув через рот, он приблизился к тебе и снова прикоснулся к телу, в этот раз обнимая за надплечья и намеренно, чтобы ты могла хоть немного согреться. Середина декабря. — Морозы пришли слишком рано. В другой комнате теплее, там обогреватель, пошли туда, — он продолжал растирать твои плечи, пока ты все с тем же видом гордого лебедя шла к намеченной цели. Как только вы переступили порог, подбородок опустился, плечи ссутулились, а глаза прикрылись. Если честно, то очень сложно семь часов подряд периодически мерить одно и то же платье, пока Такаши доводит его до того самого идеала, каким оно является сейчас. Ты обняла Мицую, а губы сами вымолвили заветные слова: — Спасибо. Оно восхитительное. Парень улыбнулся, кладя подбородок на твое плечо и целуя его. — Наверное, это платье было самым сложным, что мне вообще приходилось делать. Но оно определенно того стоило. Ты выглядела в нем сногсшибательно. Ты засмеялась, когда Такаши невзначай защекотал тебя, чувствуя под подушечками пальцев вырисовывающийся рисунок из мурашек. Отодвинув парня от себя, ты взяла его лицо двумя руками и моментально коснулась собственными губами его, снова прижимая Мицую к себе. Его ладони плавно опустились ниже, оглаживая твою поясницу и изредка прогуливаясь нежными движениями по позвонкам. Язык скользил меж чужих покрасневших губ, под конец очерчивая их по линии, а потом опять начиная свое путешествие с самого начала. Разорвав поцелуй, нежными мазками ты прошлась от скулы до самых ключиц парня, оставляя на шее незаметные глазу влажные укусы. Расстегнув одну пуговицу рубашки цвета вороненой стали, ты оставила уже более заметный укус около яремной впадины, моментально зализывая образовавшееся бордовое пятнышко. Мицуя отстранился, но, подхватив тебя за бедра, через секунду вновь привлек тебя к своему торсу, чувствуя громкое биение то ли твоего, то ли своего сердца. Он еще не разобрался. Небрежно сбросив со стола остатки выкроек и тканей, он развел твои ноги пошире, чтобы иметь больший доступ к телу. Грудь сковывал один лишь бюстгальтер, обрамляющий нежные полушария грудей, а ножки украшали полупрозрачные чулки, которые были выбраны под аккомпанемент платью. Такаши любовно прошелся по черной кайме чулок, пальцами слегка залезая под ткань и оттягивая ее в сторону. Пока Мицуя был слишком занят твоими ногами, ты скользнула ручонками под шею парня, расстегивая остальные пуговицы нетерпеливыми движениями. Рубашка распахнулась, а перед глазами предстали свежие кровоподтеки и множество отвратительно-красных ссадин, напоминающих о принадлежности Такаши к касте капитанов одноименной группировки. Обведя языком один из таких ушибов, ты медленно потянулась к другому синяку с целью коснуться каждого пятнышка на этом «звездном небе». Только уже после третьего тебе надоело, и ты начала создавать свои созвездия, получать которые было всяко приятнее, нежели предыдущие.