Эффект незавершённого действия

Егор

На момент, когда в квартире раздался звонок, я безуспешно пытался побриться, но от трясущихся то ли от озноба, то ли еще от чего - то рук, я поранился дважды, и бросил это неблагодарное дело. Ничего страшного, щетина придает брутальности, - подумал я. Хотя не был в этом уверен, потому что в отражении зеркала никакой брутальный мужчина не отражался. Синяки под глазами, потухший взгляд, лицо со впалыми щеками и острыми скулами.

Раньше я считал себя красавцем, сейчас я считал себя никаким.

В очередной раз я поклялся себе, что завяжу со всеми наркотиками. И уже две недели держался. Снова дикое похудение, вечно мерзнущие конечности, несмотря на то что в квартире тепло. Я был одет в свитер и джинсы. И мерз. И страдал.

Ну последнее уже было просто нормой жизни, поэтому и говорить уже не стоило. Постоянно испытывать боль - это как дышать кислородом.

И да, интересно, кто ко мне может прийти?

Делаю ставку на Рому Синего, своего соседа, по совместительству друга. Вот уж кто постоянно может нарушать мой покой, по делу и без.

Лишь бы пришел без всего, касаемо наркоты. Иначе я не уверен, что не сорвусь снова.

Слабовольность - мое второе имя.

Медленно шаркая ногами, я поволочился к двери, и словил самый мощный глюк, который когда - либо случался со мной.

Потому что передо мной, у порога моей квартиры стояла та, которая ни за что и никогда бы не пришла ко мне. Реалистичнее ее прихода был даже визит президента или даже всего семейства английской королевы. Всех людей этого мира. Но именно она никогда бы не пришла ко мне, хотя она единственная, кого бы я хотел видеть сейчас. Нет, не сейчас, вообще всегда.

Моя Ляля Серебрякова, любовь и боль всей моей жизни, превратившая меня из уверенного в себе парня в забитого сопляка, который только и живет, что ею, каждую гребаную секунду своей жизни. Моя гребаная королева поллюций, которую я не мог ни с кем делить, и всячески изничтожал и ее жизнь, доведя уже до попыток самоубийства. Мой самый важный в мире человек, о прикосновении к которому я мечтал каждую ночь. И самый ненавидимый мною, за то, что влюбила меня в себя и выкинула из своей жизни, оставив как грязную псину проклинать все и вся.

Кучу эпитетов я мог еще придумать, и придумывал про нее.

Одно я понимал точно, нет, она не может прийти ко мне, особенно, после последней нашей встречи, где я, как ничтожество втоптал в грязь ее счастье, только потому что сам не являлся ее счастьем.