the vixen & the fox [rus translation]

ГЛАВА 127

Давина была счастлива, что Жатва сработала и Эбби, Кэсси и Моник вернулись с того света, где бы они ни были. Но это не означало, что она хотела видеть их в своей жизни!

С одной стороны, это были ведьмы, с которыми она выросла, девочки, у которых она училась магии и с которыми играла до смерти своей мамы. С другой стороны, это были девочки, с которыми она выросла, они были ее соперницами, и их всегда все любили. Моник была всеобщей любимицей, и Давина никогда не ненавидела и не завидовала Моник за это, просто Моник было легко любить и нравиться, а Давина подозревала, что она не такая.

Но с тех пор как у нее появились Кол, Джош, Хейли, Бонни, Калеб, Винсент и Марсель. Черт, даже Кая и Хенрика можно было добавить в список ее друзей, она поняла, что у нее никогда не было друзей. Настоящих друзей. Людей, ради которых она готова умереть, убить, защитить все, что у нее есть, и получить ответные чувства в десятикратном размере. С Колом же было все или ничего, и эти чувства позволяли ей забыть о том, что другим людям трудно понравится. Кол не делал половинок или четвертинок, и он никогда не заставлял ее чувствовать, что она с кем-то соревнуется, даже когда она соревновалась с другими, например с Оливией Паркер.

Это заставило ее забыть о том, что ее нелегко любить или ей трудно понравиться людям, и что обычно она не нравится людям. То, что Кол объявил ее своей любимицей, не означало, что она сохранит это положение теперь, когда рядом Моник, и она боялась, что он пожалеет о том, что связал их, когда узнает Моник получше. Давина все еще опасалась вечности, но с Колом это не казалось таким пугающим, но она боялась, что он пожалеет об этом, когда узнает Моник. Давина уже не была Большой Давиной, она была просто Маленькой, а Маленькая уже не была такой заманчиво интересной, как Большая. И Кол продолжал говорить, что она ему нравится, но часть ее боялась, потому что она не была Большой. В ней не было той уверенности и той привлекательности, которые привлекали людей. Она была просто Давиной.

Теперь Моник была здесь, с Кэсси и Эбби, и это пугало ее.

Поместив гроб Селесты Дюбуа в сарай, Давина вместе с Колом пошла к дому, где ее ждала Моник. Кол обнял ее за плечи, хотя они оба чувствовали себя избитыми, грязными и отвратительными, и она немного расслабилась, когда шла с ним рядом.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — Пробормотал он, пока они шли.

Она покачала головой. — Я все еще настаиваю на приеме душа, — сказала она, обхватив его за талию, пока они шли.