12 или 27?

90 глава.

Холод в кабинете™

Нас с Эммой поселили в одну комнату. Не удивительно. Проснулись мы раньше из-за непривычки. Лично для меня стало шоком что тот бледный, худощавый парень – это Такемичи. Мне так его жаль и я очень хочу помочь.
– Эмма, давай к Такемичи сходим?
Эмма - Может он спит? Мы рано проснулись.
– Просто посмотрим как он. Будить не будем.
Эмма - Хорошо. - Мы заправили кровать и вышли с комнаты. Как нам сказали его комната в конце коридора, на втором этаже. Может в начале он и светлый, но в конце мрачноват. Дойдя до чёрной двери с надписью "Босс" почувствоаался холодный воздух. Стучать мы не стали, чтоб не будить. Заглянули туда. Напротив входа чёрный стеллаж со всякими документами и папками, почти по середине темный, матовый стол из тёмного дуба, на нем закрытый ноутбук,настольная, чёрная лампа и документы с канцелярскими принадлежностями, за ним че́рный, матовый, кожаный стул или даже кресло напоминающее трон какого-то короля подземного царства, слева вместо стены панорамное окно от пола и до потолка с видом на город, по бокам окна собраны плотные, бархатные, черные шторы, которые висели на чёрной гардине, слева от входа чёрный шкаф-купе, видимо, с вещами, справа от входа черная тумбочка с телевизором, а рядом, ближе ко входу, мини-бар, напротив плазмы чёрная прикроватная тумбочка, а на ней бокал с каплями вина, рядом чёрная, двух-спальная, или даже больше, кровать с чёрным постельным, над ней картина: бутылка дорогого вина, рядом бокал с тем же напитком, перед ним пепельница с пеплом и окурком, дорогой сигареты, в ней, всё это стоит на тёмно-серой, матовой поверхности, скорее всего стол, а на заднем фоне того же оттенка стена. Красиво. Между прикроватной тумбочкой и стелажем чёрная дверь, предполагаю, в ванну или душ и туалет, все стены черные и однотонные, а на полу расстелен черный линолеум, а углы стыковки стен и пола прикрыты чёрным ламинатом. Мрачно, темно, а в кабинете ещё холоднее чем в остальных комнатах. На кровати лежал Такемичи положив между бархатной, чёрной подушкой и головой левую руку, спиной к двери с голым торсом в одних штанах, черных. Рядом спал Майки прижимались к единственному источнику тепла – Такемичи. Тот же просто закинул на Майки правую руку, даже не обнимал. Майки лежал на такой же бархатной, чёрной подушке и был укутан в бархатный пододеяльник и скручен в комочек от холода. Не смотря на то что на улице февраль теплого, зимнего одеяла не было. В комнате-кабинете стоял дубарь. Даже я замёрз просто стоя здесь. Как Такемичи здесь работает и спит? Ещё и с голым торсом, без одеяла.
Такемичи - Чего припёрлись? - заспаным голосом спросил он оборачиваясь к нам, ложась на спину.
– Да посмотреть хотели как ты. А ты тут с Майки.
Такемичи - Ему комнаты не хватило. Так бы он спал не здесь, а я бы работал. - Чёрт, хоть я и парень, но вынужден признать. Его голос с утра ахуенный.
Эмма - Разбудили? Прости.
Такемичи - Нет, всё норм. Я не спал.
– Слушай, я тут стою гадаю. Чего у тебя в кабинете так холодно?
Такемичи - Грх. В моём кабинете стены без утепления и чисто бетонные с шумоизоляцией. Лишь по моему желанию. - сев на край кровати прорычал и сказал Такемичи. - Я слишком привык к холоду. Так что здесь мне в самый раз. - из-за того что Такемичи, который грел Майки, встал, тот проснулся не очень довольным.
Майки - Такемучи, холодно же. - протирая заспаные глазёнки сказал Майки и привстал принимая сидячие положение. Он был одет в чёрную кофту и шорты того же цвета. Это 100% Такемичи, это наверное футболка, но Такемичи же раза в 2 больше Майки. Тот сам с рождения маленький и низкий, так Такемичи ещё и нехуёво подкачался. Наверное если бы не мышцы и пресс он бы был ещё худее.
Такемичи - Майки, я не могу пол дня валяться и греть тебя. Вставай уже. Мне работать нужно. Я мог это сделать ещё вчера. - разминая плечи и шею сказал Такемичи.
Майки - Но ты бы не спал тогда!
Такемичи - Мне не привыкать.
Эмма - Ну с твоими синяками под глазами нужно что-то делать.
Такемичи - Что я могу с ними сделать? Кошмары я каждую ночь наблюдать тоже не хочу. Спускайтель в низ, мы щас тоже придем.
– Ладно. Пошли, Эмма.