- Боже! Не может быть, чтобы нам так не везло! – простонал я.
Улица, по которой мы ехали, заканчивалась огромным ангаром с высокими, рассчитанными на свободный въезд огромных фур, воротами, которые были распахнуты настежь. На огромной площадке перед складом столпилось не меньше сотни мертвецов, которые при нашем появлении заметно оживились и двинулись наперерез.
Согласно карте, высвеченной навигатором, чуть правее склада должен быть небольшой переулок, который выходит на основную дорогу, нужную нам, проблема заключалась лишь в том, что как раз в этот переулок и упал когда-то самолет. Не огромный международный лайнер, типа Боинг-747, а самолет средней дальности, который используется для внутренних перелетов внутри штата. Искореженная тушка самолета с оторванными крыльями наполовину разрушила соседний склад, превратив его в руины, и накрепко застряла в переулке, преградив нам путь.
Не зная, что делать дальше, я влетел на полном ходу на площадку перед злополучным складом и крутанул руль влево, направляя внедорожник по дуге, чтобы уйти от столкновения с основной толпой мертвецов. Промчавшись двадцать метров, я вдавил педаль тормоза в пол с такой силой, что на секунду мне показалось, будто я проткнул пол. Автомобиль кинуло в неуправляемый занос, но сработавшая вовремя электроника, курсовой устойчивости, вернула мне контроль над машиной. Проскочив еще пару метров «Тахо» замер перед глухой стеной тупика, мы оказались в ловушке и толпа пребывающих мертвецов, захлопнула ее за нами, отрезав путь обратно.
Я не сразу сообразил, что внутри салона внезапно стало очень тихо, как в гробу, словно всем нам, еще секунду назад вопящим единым адским горном, как по взмаху волшебной палочки, заткнули рты. Звенящая тишина боли и отчаянья, вмиг охватившая наши сердца, разрывала мне уши. Я слышал стук своего сердца, словно держал его в руках перед собой, пока оно еще бьется, я слышал звук тяжелого дыхания, похожего на буханье огромных кузнечных мехов, я слышал, как смерть отмеряет шаги, и тянет к нам холодные костлявые руки. Она тянулась ко мне, и я ждал ее, готовый принять ее смертельные объятья.
- Кри-и-ис-с! – разрывая барабанные перепонки, кричал голос, - Что ты делаешь! Жми!!!
Я встрепенулся.
Медленно, словно доверху накаченный транквилизаторами, я повернул голову и посмотрел назад, прямо в глаза Элизабет, в которых не увидел ничего, кроме ужаса и боли. Николай, сидевший рядом с ней, что-то истошно орал мне, брызгая слюной в лицо, но я не мог разобрать ни слова, словно все звуки слились в единую утробную песню, Ти неясной тенью мельтешил где-то на краю моего сознания. Мир сомкнулся до размера нашего автомобиля. Ничего вокруг, кроме тьмы, а центр нашей вселенной, заключен в металлическую оболочку.
Только тьма вокруг и мы внутри...
Перед глазами все поплыло. Я начал проваливаться в бездонную пучину беспамятства.
Внезапно я ощутил сильный удар в челюсть, настолько сильный, что почувствовал, как крошится эмаль на зубах. В глазах заплясали звездочки. Не успел я и рта открыть, чтобы произнести слово, как получил второй удар, на этот раз по ушам, от которого голова чуть не лопнула. Я заорал от боли, разорвавшей сознание, но, тем не менее, вернувшей меня в реальный мир. Мир, где на нас наступали со всех сторон мертвецы, смыкаясь в плотный круг, вокруг автомобиля, за рулем которого я сидел. Я был за рулем, и я отвечал за всех.
- Очнись, сукин ты сын!!! – истошно вопил Ти, толкая меня в плечо.
Я очнулся. Внезапно сознание прояснилось. Страха больше не было, я был спокоен, как римский генерал, чье войско уже одержало победу над врагом и вальяжно, не спеша, добивало раненых.
Со всех сторон автомобиль окружили мертвецы, скребущие по металлу и стеклу, прильнувшие к окнам, клацающие кривыми почерневшими зубами, пытающиеся ворваться внутрь, чтобы разорвать нас на клочки. Но теперь я знал, что надо делать, четко, осмысленно, словно озарение какое-то.
