- Простите, ради бога, что-то я отвлеклась.
Я громко выдохнул, понимая, что переборщил, подошел к ней и слегка приобняв, поцеловал в лоб.
- И ты меня прости, я был груб. Но все-таки, есть способ попроще, который не предполагает таких заморочек?
- В принципе, я могу попробовать сделать это простой иглой, только это очень рискованно. Нет никакой гарантии, учитывая мою неопытность в вопросе, что действие увенчается успехом. И речь здесь сейчас идет не только о том, подействует этот метод и остановит ли он распространение вируса в организме. Нет, сейчас я вполне компетентно заявляю – есть реальный риск парализации Николая, если я промахнусь или неправильно определю глубину прокола.
- Ну, это совсем другой разговор! Риск в любом случае есть, хоть так, хоть этак, но если не воспользоваться альтернативной возможностью, итог будет один, Николай умрет. Думается, что первый вариант предпочтительнее.
Никто не высказал возражений. Я подошел к Николаю и присел перед ним на корточки. Николай, с отрешенным видом смотрел в сторону и молчал.
- Ты все слышал. Есть шанс вытащить тебя, а значит, мы им воспользуемся. Так что не унывай.
На секунду мы встретились с ним глазами, после чего он вновь отвел взгляд в сторону.
- Я ценю ваше рвение помочь мне, но не стоит.
- Чего не стоит?
- Не стоит рисковать жизнями ради меня. Ваш порыв благороден и, уж поверьте, я это высоко ценю, но не стоит оно того. Я почти не держусь на ногах от слабости и самостоятельно не смогу идти. Я стану для вас обузой, а вам еще из города надо выбраться. Так что оставьте меня здесь и выбирайтесь, пока есть возможность. Не хочу вас обреме…
Я прервал его на полуслове, отвесив звонкую пощечину. От неожиданности Николай поперхнулся и уставился на меня полными недоумения глазами. Присутствующие при этом действии Лиза и Ти, задержали дыхание от изумления.
- Что чувствуешь? – спокойным обыденным тоном, спросил я.
- Врезать тебе хочу, - все еще пребывая в состоянии легкого шока, произнес Николай.
- Сильно хочешь?
- Ага, прямо в морду!
- Вот и отлично! А то как баба тут плачешь: оставьте меня, спасайтесь сами, я тут останусь, буду жалеть себя, тихо скуля в платочек, как чертов нытик!
Лицо Николая налилось кровью, в глазах промелькнул огонек гнева.
- А теперь слушай, что я скажу! – чуть надменным, командирским тоном, сказал я. – Сейчас мы соберем все оружие, приготовимся и свалим отсюда все вместе. Вместе – это понятно? Я готов рискнуть ради тебя, чего бы это ни стоило, так почему же ты опустил руки? Почему не борешься за свою жизнь? Сдаться – это самое простое, а ты бороться попробуй, твоя жизнь все-таки!
Николай громко выдохнул и кивнул головой.
- Ладно, я с вами! – твердым, непоколебимым голосом, ответил Николай. От минутной слабости не осталось и следа. – Просто не хотел быть для вас обузой, чтобы вы рисковал своей жизнью ради меня.
- Вот и славно! Рад, что принял именно это решение. А на счет обузы не беспокойся, не будешь. И тащить я тебя на себе не собираюсь, сам пойдешь, не маленький уже.
Николай замялся ненадолго, словно не решался произнести мысль вслух. Я, заметив замешательство с его стороны, решил спросить:
- Что-то еще?
- Да, - неуверенно ответил он, отводя взгляд, - если все-таки обернусь… Ну, ты понимаешь?.. Прикончи меня. Не хочу стать одним из них.
- Можешь не сомневаться, прикончу.
Николай вяло улыбнулся и потер виски. Было видно, что ситуация по-прежнему угнетает его, но теперь, в глазах появился некий огонек, говоривший о твердости принятого решения, красноречивее тысячи слов.
Я посмотрел на Лизу, ожидая одобрения своего решения с ее стороны. Вопрос щепетильный, касается всех нас, главным образом жизни всех членов группы, на что получил утвердительный ответ, в виде кивка.
Лиза поддержала, теперь что скажет Ти? В принципе, учитывая прошлый промах, на его мнение мне было наплевать: не устраивает – вали, никто тебя не держит, однако Тэрренс уверенно, ни секунды не сомневаясь, кивнул головой.
- Согласен с тобой, брат! Негоже братишку бросать в трудную минуту!
Опуская своеобразный сленг «аля - крутой парень», в остальном молодец, не смалодушничал. Мало-помалу, Ти начал возвращать мое уважение. Конечно о всепрощении говорить еще слишком рано, но первые шаги в этом направлении уже сделаны.
