Лиза, проведя только ей известные медицинские манипуляции, финалом которых явилось давление пальцами на глазные яблоки Николая, привела его в чувство. Николай, издав душераздирающий вопль, очнулся и дернулся вперед, хватаясь за глаза.
- Ай, мля! – завопил он, - какого дьявола вы тут творите, больно же?!
- Больно, не смертельно! – облегченно выдохнув, ответил я, протягивая руку, чтобы он мог опереться и встать. – Я уж испугался, что ты… Ну понимаешь...
- Обернулся, - догадался Николай.
Я кивнул.
- Ну, что ж, судя по всему, пока нет.
Я помог ему встать на ноги, что далось с большим трудом, учитывая его вес.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила Лиза.
- Хреново, но пока на ногах стою, - ответил он, тряхнув косматой рыжей головой.
- Тогда пошли.
Мы быстро собрали все оружие в комнате, распихали по подсумкам запасные магазины и патроны, и направились к выходу. Ти по-прежнему нас игнорировал, устремив взор на улицу.
- Тэрренс, ты с нами? – спросил Николай, проходя мимо.
Ноль реакции, словно к статуи обратились. Николай недоуменно посмотрел на меня, я многозначно отмахнулся и вышел из комнаты. Пыхтя и морщась от боли, он нагнал нас на лестнице.
- Что это с ним?
- А-а, не бери в голову, скоро пройдет! У мальчика переходный возраст! – съязвил я.
Николай посмотрел на Лизу, но она благоразумно промолчала.
Распахнув входную дверь и выскочив на улицу, мы, как один, вскинули винтовки, опасаясь нападения. Мало ли что, вдруг кто нарисуется невзначай?
Но никого на улице не было, ни живых ни мертвых. Городок полностью опустел, встретив нас гробовой тишиной. Солнце уже взошло из-за горизонта и понемногу начало припекать. Такой уж климат в Техасе летом, всего шесть утра, а солнце уже вовсю палит.
Осмотревшись по сторонам, я вздохнул с облегчением, убедившись, что опасности больше нет. Спустя некоторое время на крыльце показался Ти, демонстративно перекинув винтовку за спину, он, беспечно наступая на мертвецов, словно прогуливался по тропинке в парке, уверенно зашагал по улице. Только бутылки пива не хватает в руке и сигареты в зубах, для полной картины.
- Да что это с ним? – вновь спросил Николай, озабоченный его беспечностью и наплевательским отношением ко всему.
- Лучше не спрашивай, - в очередной раз, ускользнув от ответа, произнес я. – Ладно, дамы и господа, пора нам распрощаться с этим милым городком.
Стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы не наступить на разбросанные повсюду мертвые тела, мы прошли половину улицы и, когда миновали парочку домов, свернули за угол, в сторону небольшой парковки, символично огороженной невысоким белым заборчиком.
Николай ступал очень тяжело, при каждом шаге громко выдыхая и чуть постанывая от боли. Только сейчас я обратил внимание, что футболка, в том месте, где фанатик-изувер, вырезал на его груди цитату из библии, пропиталась кровью, лицо побледнело и приобрело нездоровый серый оттенок. За один день, проведенный у сектантов, он состарился на десяток лет, если не больше.
Наконец мы оказались на парковке, на которой стояло четыре автомобиля разных моделей, к моему величайшему сожалению, нашего Тахо здесь не оказалось. Тэрренс сидел в теньке, прислонившись к одному из них, беззаботно покуривая сигарету, невесть откуда взявшуюся в этом благопристойном городке.
- Выбор у нас невелик, осталось только это ржавое дерьмо, под названием Додж «Рэм». У двух отверстия от пуль в радиаторах и колесах, в этом нет ключей. – Не глядя в нашу сторону, произнес Ти, махнув рукой в сторону стоявших автомобилей.
- Этот вполне сойдет, - безразлично сказал я, закидывая вещи в кузов пикапа.
На капоте автомобиля, раскидав руки в стороны, лежало тело мертвеца с пулевым отверстием в виске, брызги крови все еще стекали по лобовому стеклу. Подойдя к капоту, я без эмоций ухватил труп за шиворот и отволок в сторону, расчищая дорогу впереди.
В кабине пикапа было место только для троих, понимая щепетильность ситуации, Николай без лишних слов, полез в кузов.
- Я с ветерком, если не возражаете.
Лиза немного помялась, словно хотела что-то сказать, но промолчала и шмыгнула в кабину, Ти, последовал за ней. Постояв немного, чтобы собраться с мыслями, я уже собирался сесть за руль, как услышал чей-то голос неподалеку. Сработавший инстинкт, заставил меня отскочить в укрытие за машину, срывая винтовку с плеча.
- Там кто-то есть! – крикнул я.
Сидевшие в кабине, среагировали молниеносно, выскочив наружу и спрятавшись за другими автомобилями. Приложив палец к губам, я призвал их к тишине и прислушался.
Некоторое время мы никого не видели, но через минуту, из-за угла показались три человека, а если быть точным, то два человека, мужчина и женщина средних лет и один зомби, которого женщина тянула на привязи, как непослушного теленка. Зомби-ребенку, судя по внешнему виду, не старше тринадцати лет, заткнули рот при помощи брючного ремня, а руки связали бельевой веревкой сзади. В качестве поводка, использовали все ту же веревку, только затянутую петлей на шеи.
Мужчина вышагивал по улице с гордо поднятой головой, держа факел в левой руке и что-то похожее на огромное ожерелье в правой. Женщина, напротив, смотрела себе под ноги, склонив голову на грудь. Когда до них осталось около десяти метров, я прислушался, пытаясь различить слова, которые он произносил.
- «А дьявол, который вводил их в заблуждение, был брошен в огненное и серное озеро, где уже были и зверь и лжепророк, они будут мучиться и день и ночь вовеки веков».
Мужчина отделился от процессии и, подойдя к ближайшему дому, запалил факелом занавески. Убедившись, что огонь начал проникать внутрь дома, он направился к следующему, продолжив цитировать строки священного писания, женщина покорно последовала за ним, увлекая мертвого подростка за собой.
- «Море отдало мертвых, бывших в нем, и смерть, и гадес, отдали мертвых, бывших в них, и они были судимы каждый по своим делам».
Мужчина задержался ненадолго возле следующего дома, пока огонь от факела не стал распространяться по деревянной раме. Посмотрев зачарованно на ползущее вверх пламя, сумасшедший зашагал в нашу сторону.
- «И смерть и гадес сброшены были в огненное озеро. Огненное озеро – вторая смерть. И всякий, кто не был найден записанным в книге жизни, был брошен в огненное озеро».
Когда между нами и мужчиной осталось несколько метров, я встал из укрытия и направил в него пистолет. Должного эффекта это не произвело, мужчина спокойно продолжал идти в нашу сторону.
- Сделаешь еще шаг, и я выстрелю! – крикнул я ему.
Мужчина и бровью не повел, словно меня и не было.
- Стой, кому говорю!
Мужчина улыбнулся мне в ответ, но даже не сбавил шаг. Только когда я сделал предупредительный выстрел, намеренно пустив пулю в землю в шаге от него, наконец, он остановился.
- Я не шучу. Сделаешь шаг и ты покойник! – на полном серьезе произнес я.
Мужчина слегка склонил голову вбок, внимательно изучая мое лицо и, улыбнувшись во весь рот, вытянул правую руку вперед, демонстрируя омерзительного вида ожерелье из человеческих глаз, проткнутых капроновой нитью.
- «И сказал господь: зрячие узрят, а слепцы падут к ногам моим, моля о прощенье, но не будет места им подле меня, ибо души их червь сомнения проточил… - произнес сумасшедший и сделал шаг вперед, оскалив зубы. – Покайтесь»! – прошипел он.
Палец сам нажал на спусковой крючок, прогремел выстрел, эхом отразившийся от стен домов. Незнакомец замер на секунду, сверля меня немигающим взглядом, медленно завалился вперед, выронив факел и жуткое ожерелье из рук. Пуля угодила ему в переносицу, прошла сквозь мозг и вышла сзади, вырвав из затылка кусок кожи с клоком волос. Следовавшая попятам женщина истошно завопила, отпустив поводок и бросившись к нему. Приподняв бесчувственное тело и положив голову мужчины себе на колени, женщина принялась баюкать его, причитая и сюсюкаясь как с маленьким ребенком. Зомби-подросток, оказавшийся без присмотра, подошел к ней и, опустившись на колени, попытался укусить ее за шею, однако замотанный рот не позволил этого сделать. Со стороны могло показаться, что непутевый сын, упав на колени перед матерью, вымаливал у нее прощение, целуя плечи и грудь.
Наблюдать за этой жалкой картиной у меня не было никакого желания. Убрав пистолет, я вернулся назад, молча сел за руль и, повернув ключ зажигания, сорвал автомобиль с места, повернув в сторону распахнутых в конце улицы ворот.
