Может просто вырубить его? Вырубить и связать.
А чем связать-то, веревки нет?
Пока он размышлял, мужчина прекратил читать молитву и, решив воспользоваться его замешательством, попытался вырваться.
Ти не понял что произошло, как пистолет выстрелил, озарив темноту поля вспышкой яркого света. Придя в себя, он обнаружил под собой бездыханное тело с прострелянной головой.
- Я что убил его? – ошеломленно произнес Тэрренс, не веря своим глазам. – Но как? Я не нажимал на курок, я не хотел его убивать. Как?..
Ответ был очевиден: мужчина дернулся, ствол был у его головы, палец Ти лежал на спусковом крючке. Неудачный рывок и произошел случайный выстрел. Ти не мог выстрелить, это произошло случайно, он лишь грубо нарушил технику безопасности, не убрав палец с курка. Как бы то ни было, мужчина был мертв, а Тэрренсу следовало поскорее уносить ноги, пока кто-нибудь его не заметил.
Убрав пистолет в кобуру, Ти схватил труп за ноги и волоком оттащил вглубь поля, спрятав тело.
На звук выстрела, как он и предполагал, никто не сбежался, воя сирены не было, на первый взгляд все было тихо, но он решил не рисковать понапрасну, и двинулся сквозь кукурузное поле, чуть пригибая голову.
Вскоре он вышел к ближайшему дому, осторожно обогнул его, прижимаясь к стене, и выглянул из-за угла.
Дом пастыря искать не пришлось. Во-первых: на улице был единственный дом зеленого цвета, остальные дома были выкрашены, либо в желтый, либо в серый цвет. А во-вторых: перед этим домом собрался, пожалуй, весь город. На улице толпились не менее ста человек, что-то оживленно обсуждая. О чем именно они говорили, Ти не мог разобрать, до него долетали лишь обрывки фраз или отдельные слова. Он уже начал прикидывать, как подобраться к ним поближе, чтобы остаться незамеченным, как на крыльцо дома вышел лысоватый человек в одеянии святого отца. При его появлении толпа, как один смолкла, устремив взоры на него.
- Дети мои! – начал пастырь, театрально воздев руки к небесам. – Пророчество исполнено, мы захватили посланников дьявола и доставили их на ваш суд! Та, что должна принести сына сатаны в мир, чье чрево вынашивает его, сейчас за стенами этого дома!
Толпа взревела и, сотрясая воздух проклятьями, единой волной двинула к дому, однако пастырь остановил ее, подняв руку вверх.
- Всему свое время, дети мои! – чуть повысив голос, произнес человек. – Всему свое время, надо набраться терпения.
- Что тут ждать! – закричал кто-то из толпы. – Дайте ее нам, мы вырвем из ее живота поганого выродка!
От услышанного челюсть Ти непроизвольно упала, он не мог поверить своих ушам и глазам. Неужели это не сон и все происходит в реальности.
- Да-а! – заголосила толпа, поддержав крикуна.
Пастырь, тем не менее, покачал головой, призывая всех к порядку.
- Дети мои, как вы можете просить меня об этом? – искренне возмутился он. – Неужели вы думаете, что я позволю своей пастве опуститься до смертоубийства и запятнать свои бессмертные души этим смертным грехом?
Толпа загудела, но ничего конкретного никто не произнес. Пастырь продолжал:
- Чему учит нас библия? Библия нас учит, что каждая жизнь на земле священна и дарована господом. Только он вправе забирать жизнь, которую даровал.
- Она шлюха сатаны, убить ее! – донесся гневный голос из толпы.
- Сын мой! – повысив голос на пару октав, гневно обратился пастырь к крикуну. – Окстись! Как ты смеешь перед лицом господа изрекать сие поганые слова?! Она забредшая душа, чье сердце окрутил сатана! Здесь нет ее вины, ибо сатана выбирает себе невест среди самых преданных слуг господа, находит самые невинные души и губит их, соблазняя в грех!
Вновь гул в толпе, похоже, послушники были растеряны. Ти так вовсе потерялся. Немигающим взглядом, боясь вздохнуть, он смотрел на пастыря из своего укрытия, ловя каждое его слово.
- Мы, как верные дети господа, отдадим избранницу сатаны в его руки, предоставив ему право решить ее судьбу. Очищающий огонь смоет с ее тела нечистоты дьявола и выжжет чернь из души. Ребенок дьявола вернется в ад, где ему и место, подле своего отца!
Толпа взревела, вскинув руки к небесам, хором восхваляя бога. Ти отшатнулся назад, вытирая, трясущимися от волнения руками, холодный пот со лба.
