- Что ж ты медлил, кретин! – отвесил мысленно пощечину, проклиная свою нерасторопность. – Может попробовать привлечь его внимание мнимой тайной? Придумать что-нибудь, чтобы он вновь подошел ко мне, и попробовать схватить его? Только что?
Мысли сновали в голове, как встревоженный рой, одна круче другой, но я никак не мог ухватиться, ни за одну из них, и выдать что-нибудь стоящее, чтобы обратить привлечь его внимание.
Между тем со стороны улицы продолжали звучать выстрелы и крики людей. Прошло всего несколько минут с момента первых выстрелов, и уже, казалось, на улице развернулась широкомасштабная война.
- Какого дьявола там происходит? – вслух произнес пастырь, осторожно приоткрывая дверь в коридор и выглядывая наружу. Я отчетливо расслышал в его голосе нотки страха. Меня этот вопрос интересовал не меньше.
Внезапно выстрелы зазвучали громче, кто-то открыл входную дверь и ворвался внутрь. Судя по взволнованному подростковому голосу, говорившему было не больше двадцати лет.
- Святой отец, на нас напали! Ходячие, они повсюду! Что нам делать?!
Парень почти ввалился в комнату, на секунду мелькнув в проеме, однако пастырь вытолкал его наружу, закрыв за собой дверь. Сквозь неплотно прикрытую дверь, мне был слышан их разговор.
- Что ты несешь, малохольный, какие ходячие? – напал на него пастырь.
- Говорю вам, отче, они повсюду! Их сотни! – голос паренька дрожал, то ли от ужаса происходящего снаружи, то ли от отдышки. Как бы то ни было, парень едва держался на ногах, балансируя на грани нервного срыва.
- Ты что сдурел, откуда здесь взяться ходячим?
- Смит сказал, что они вошли в ворота, кто-то впустил их!
- Этого не может быть, на воротах дежурят Петр и Израил.
- Оба мертвы. Петр обратился в одного из них и напал на Марту.
- Мертвы? – Римус подавился словом. Новость о жесткой смерти женщины его никак не задела.
Психика парня не выдержала, он упал на колени и разрыдался, громко всхлипывая и что-то бубня невнятное. Римус отвесил ему звонкую пощечину и рывком поставил на ноги.
- А ну прекратить! Соберись, нельзя раскисать!
Парень, казалось, его не слышал, продолжая тараторить свое.
- Господь карает нас за грехи! Он оставил нас!.. Наши души будут гореть в аду, а наши тела станут бродить по земле неприкаянные! Мы обречены…
Пастырь еще дважды ударил парня по лицу. Когда это не подействовало, он схватил его за горло, больно сдавил и не отпускал, пока тот не захрипел от удушья.
- Проваливай с глаз моих! Иди и защищай свое стадо!
Произнеся слова, он грубо оттолкнул парня к двери.
- Именем господа нашего, приказываю тебе защищать свой народ! Иди, господь не оставит тебя в сей час!
Парень шмыгнул носом и небрежно вытер слезы рукавом куртки, похоже, упоминание Бога подействовало на него магически, придав сил. Отворяя дверь и выходя на улицу, он обернулся и произнес:
- Карл видел чужака в общине – чернокожий парень. Похоже, это он привел и запустил в город ходячих мертвецов. Дьявол послал своих слуг уничтожить нас, мы проиграли.
Римус попытался что-то возразить, но парень уже открыл дверь, на несколько секунд звуки стрельбы и крики умирающих, ворвались внутрь, заставив вздрогнуть от ужаса, постоял немного и вышел вон.
Помещение вновь погрузилось в относительную тишину. Пастырь стоял ко мне спиной, сквозь неплотно прикрытую дверь мне было видно только его левое плечо. Прошло несколько секунд, прежде чем он направился в мою сторону.
- Вот он, мой шанс! – подумал я, приготовившись воплотить в жизнь план «номер два». Судя по выражению лица, он потерял контроль над собой и направляется прямо ко мне.
Что ж, это-то мне и нужно. Только подойди, больше я не прогоню.
- Ты! – взревел он, распахивая дверь настежь. – Это твоих рук дело?
- Конечно моих, тупой ты ублюдок! – специально провоцируя в нем гнев, ответил я. Когда человека охватывает гнев и злоба он, как правило, утрачивает возможность думать здраво и действует спонтанно, неосмысленно. Это мне и надо. – Я же чертов Гарри Поттер, прямо из задницы колдую, несмотря на то, что торчу здесь подвешенный за яйца!
Взбешенный проповедник уверенно направился ко мне, сжимая кулаки, я приготовился.
- Тот черномазый, что распахнул двери перед мертвяками, твой человек?
До него осталось три метра, я считал шаги, моля бога, чтобы он внезапно не остановился и не передумал.
- Отвечай, сукин сын!
- Может, Бога спросишь? Что он там тебе говорит по этому поводу?
Полтора метра. Я напряг ноги, еще чуть-чуть!
Во входную дверь кто-то замолотил кулаками, послышался истеричный призыв женщины, умоляющей впустить ее. Псевдосвященник остановился и даже сделал шаг назад, словно разгадал мои замыслы. Я чуть не заорал от досады.
- Святой отец, ради всего святого, откройте дверь! – послышался едва различимый голос женщины, который с трудом можно было разобрать, среди грохотов выстрелов. – Господь всемогущий, надежда и опора моя, не оставь меня, не предай ни тела моего не души моей…
Молитва оборвалась истошным воплем, от которого по спине пробежал неприятный холодок. Римус встретился со мной взглядом, в котором от прежнего гнева и надменности не осталось и следа. Сейчас он больше напоминал испуганного мальчишку, нежели властного религиозного фанатика. В его глазах застыл непроизнесенный вслух вопрос, ответ на который он пытался прочесть на моем лице.
Стену фасада прошила очередь из автомата, пули просвистели и застряли в деревянных брусьях. Пастырь инстинктивно вжал голову, но, что меня поразило, не бросился прятаться вглубь дома, где сейчас было явно безопаснее, а кинулся к двери, застыв в нерешительности.
За входной дверью заплакал ребенок, женщина вновь запричитала.
- Святой отец впустите нас, умоляю!
Пастырь протянул руку к ручке, но застыл в нерешительности, сомневаясь в правильности принятого решения, но все-таки повернул ее, открыв дверь. Рассмотреть женщину я не мог, несмотря на широко распахнутую, на этот раз, дверь комнаты, зато я хорошо слышал ее дрожащий от ужаса голос.
- Спасибо, отец, хвала всевышнему!
Женщина попыталась кинуться внутрь, но Римус остановил ее.
- Тебя покусали! – воскликнул он, заметив свежие рваные раны на руках.
- Прошу вас, впустите! – взмолилась женщина, рыдая на пороге, - малышка Одри очень напугана.
Сквозь ее рыдания я расслышал, как кто-то панически палит из ружья, осыпая мертвецов проклятьями и взывая к всевышнему. Вскоре к ружейным выстрелам присоединились звучи автоматической винтовки.
- Тебя покусали, теперь ты станешь одной из них! – холодно произнес пастырь, начиная закрывать перед ней дверь.
Женщина кинулась вперед, держа на вытянутых руках вопящую девочку лет пяти, с ног до головы забрызганной кровью, но Римус жестко оттолкнул ее назад, захлопнув дверь.
- Гори в аду! – бросил он ей напоследок.
Я потерял дар речи от разыгравшейся передо мной драмы.
Пастырь немного постоял перед дверью и решительно направился ко мне, в его руке, непонятно откуда взявшееся, блеснуло лезвие ножа.
Ти решительно направился к дому пастыря, оглядываясь по сторонам, чтобы не попасть в лапы зомби или, что не намного лучше, под пулю местного жителя.
Когда до угла дома оставалось всего несколько метров, к крыльцу подбежала женщина с ребенком на руках и принялась неистово молотить кулаками по двери, моля о помощи. Из темноты пышных кустов ежевики вывалились четыре мертвеца и направились к ней. Заметив их приближение, женщина зарыдала и удвоила усилия.
