- Ты знаешь, я могу заниматься этим бесконечно, - продолжил, как ни в чем не бывало, кривоносый.
Стиснув зубы от ненависти к мучителю, я поднял голову и едва сдержался, чтобы не завопить от ужаса, в его руках я заметил скальпель и зажим. Урод улыбнулся и демонстративно покрутил скальпелем в руке.
- Что тебе от меня надо, скотина?! – прохрипел я.
Детина пожал плечами и улыбнулся.
- Скоро ты все узнаешь, - произнес он загадочно и шагнул ко мне.
Паника, вперемешку с дикой, неудержимой яростью, охватила мое сознание. Мне бы только руки освободить, уж тогда я показал бы выродку, на что способен. В отчаянной попытке я стал дергать веревки, но кроме саднящей боли в запястьях, ничего не добился. Когда между нами оставалось не больше метра, и его мощная рука уже потянулась ко мне, за спиной отворилась дверь, в комнату вошел человек.
- Что здесь происходит? – Крикнул незнакомец, быстрым шагом преодолев половину комнаты и подскочивший к верзиле. – Какого хрена ты тут устроил?!
Очевидно человек, внезапно прервавший экзекуцию, был на несколько рангов выше моего мучителя, я видел, как испуганно вздрогнул верзила при его появлении. Быстро захлопав веками, словно подросток, пойманный за непристойным занятием в туалете, здоровяк уставился на вошедшего и открыл рот в немом изумлении.
Незнакомец окинул меня оценивающим взглядом и повернулся к верзиле.
- Что ты здесь устроил? – Повторил он вопрос.
Кривоносый встретился со мной взглядом, в его глазах читался неприкрытый страх.
- Так я... - Начал было оправдываться он, но не закончил фразу и пожал плечами.
- Разве ты забыл, что гнев – это смертельный грех? – Он посмотрел на кривоносого. - Пошел вон! – Не дождавшись вразумительного ответа, сказал человек и указал ему на дверь.
Верзила, понурив плечи, молча исчез за дверями.
- Простите этого человека, он излишне горяч.
Я скривил физиономию от боли, которая, к слову сказать, стала на порядок сильнее.
- А вы, я смотрю, излишне вежливы. – Съязвил я.
Человек застыл передо мной и долго оценивающе рассматривал меня, словно смотрел на диковинку. Его, буквально гастрономический, интерес к моей персоне, меня порядком напрягал. Такой интерес к себе вы можете увидеть в глазах мясника, решающего какой кусок отрезать первым. Уж лучше бы меня били, чем так рассматривали.
- Что происходит, почему мы здесь? Что мы вам сделали? – Сплюнув на пол кровь, спросил я.
Надо отдать мне должное, ведь я, собрав все самообладание, на которое способен человек в моей ситуации, сумел сохранить спокойствие. Тон, которым я задал вопрос, был сродни светской беседе, между двумя интеллигентами.
- Не уверен, что я тот человек, который должен вам ответить на эти вопросы.
- Так пригласите того, кто может.
Человек, который так и не удосужился представиться, кивнул головой и направился к выходу из комнаты. Перед самой дверью он остановился и, не поворачиваясь, произнес:
- Скоро вы все узнаете, наберитесь терпения. Ибо господь сказал: «Терпите, и вам воздастся по заслугам вашим»!
- Сучьи выродки! – Зло выплюнул я ему вслед. – Что б вы сдохли!
Незнакомец ничего не ответил и вышел вон, тихо прикрыв дверь.
Я остался один на один со своими мыслями и страхами. Оставшись без свидетелей, я позволил себе слабину и тихо заскулил, стиснув зубы от боли и отчаянья.
Как такое вообще возможно? Как?
Я не мог поверить, что все это происходит со мной. Со мной? Уместнее сказать с нами, так как Лиза с Николаем, также находились где-то поблизости. Не знаю где сейчас Лиза, но крики Николая я слышал еще час назад. Судя по истошным воплям и отборным ругательствам, ему досталось не меньше моего, может даже покруче, так как больше его криков я не слышал. Навскидку он находился где-то поблизости, скорее всего в том же здании, только в другой комнате.
Ни на что особо не надеясь, больше рефлекторно, нежели осознанно, я несколько раз с силой натянул удерживающие меня веревки, так, что грубая бечевка глубоко врезалась в кожу. Разворошив начавшую подсыхать рану, я застонал от острой боли, по задранным вверх рукам потекли тонкие струйки крови. Не в силах сдержать злость, я заорал что есть мочи и принялся извиваться как змея, понимая, что начинаю сходить с ума. Тело отозвалось на мой бунт резкой, всеобъемлющей, всецело поглощающей острой болью, от которой перехватило дыхание. Левый бок нещадно саднил, любое резкое движение причиняло невыносимые страдания. Похоже, ублюдок сломал мне пару ребер.
Я прекратил орать и обмяк, повиснув на руках, склонил голову на грудь, чувствуя как желание жить и сопротивляться, утекает из меня, подобно песку сквозь пальцы. Еще немного и я сдамся. Еще немного и начну молить своих палачей о смерти, которой, увы, мне не видать, по крайней мере, быстрой и безболезненной.
