Мы, со всей нашей индустриализацией и прогрессом, настолько нагадили природе, что исчезновение нас как вида и появление зомби, которым ничего не надо от матушки природы, представляется восстановлением баланса в мире. Зомби нас уничтожат, потом сами загнутся из-за отсутствия еды, пройдет каких-нибудь сто-двести лет и от последствий воздействия человека на природу не останется и следа. Леса восстановятся, реки и моря очистятся, озоновый слой затянется. Наступит гармония.
Произнеся последнюю фразу Ти замер, словно представил воочию картину становления эдема, посидел, не моргая несколько секунд и, взяв тлеющий косячок, глубоко затянулся.
- Похоже, с травой пора завязывать, - сделал я вывод, однако в душе, отчасти, согласившись с его доводами.
Ти не ответил. Сделав последнюю затяжку, он затушил окурок в пепельнице и вальяжно потянулся.
- Сколько времени, чувак, - сквозь зевоту, спросил он.
- Восемь часов доходит, - ответил я, взглянув на часы.
- Рановато, конечно, но что-то в сон потянуло. Эй, где там твои спальники?
Поставив недопитую банку пива, я подошел к багажнику и вынул два комплекта походных спальников, свернутых в трубочку, к каждому из которых прилагался коврик. Обходя «Тахо», я мельком бросил взгляд на Элизабет, свернувшуюся калачиком на заднем сиденье. Не знаю точно, но, похоже, что она крепко спала, подложив правую руку под голову, внизу на коврике, я заметил обертки от шоколадных батончиков. Она так мило выглядела во сне, что мне захотелось стоять так и любоваться ею до рассвета, однако Тэрренс не дал мне такой возможности.
- Ну, ты там где, Крис! - негромко позвал он, - заснул что ли?
Пришлось оставить милое глазу создание и вернуться к болтливому вздорному парню.
- Ваши апартаменты готовы, сэр! - усмехнулся я, протягивая Ти один из комплектов, - Располагайтесь с удобствами, приятных сновидений.
Ти недовольно фыркнул и взял коврик, однако стелить не спешил. Оглядевшись вокруг в поисках чего-то, и, очевидно, не найдя этого, он отложил комплект на пол, вынул пистолет, снимая его с предохранителя, и двинул в сторону запертой двери подсобки.
- Какого хрена ты творишь? - одернул я его за рукав, перед самой дверью, - что ты там забыл?
- Крис, - обратился он ко мне с самым серьезным видом, которое могло изобразить его лицо, - может, ваш чертов зомби-вирус и гасит всех микробов, лечит все болезни и так далее, и я, возможно, даже не схвачу простатит, если посплю на холодном кафеле, благодаря нему. Но, несмотря, ни на что, я все же предпочел бы подстелить картон под задницу, что б ее самую во сне не отморозить!
А ведь он прав. Одно дело не иметь возможности подхватить болезнь от ледяного пола, и совсем другое дело мерзнуть на этом самом полу.
- Хорошая идея, - согласился я, - я как-то об этом не подумал.
- Чувак! - наставническим голосом произнес он, - Вы «белые» такие наивные и беспомощные, что жуть берет. «Черный» никогда бы не забыл про «своего мальца», - Ти скосил глаза вниз, в район паха, - понимаешь, о чем это я?
- И как это я мог забыть про него?
- Ну, не суди себя строго, в конце концов, ты всего лишь... - договаривать фразу он не стал, вовремя заметив мой взгляд, - ладно, пошли. Я видел парочку здоровых картонных коробок, когда рылся в поисках бухла, думаю, они будут самое то, что надо.
Ти осторожно открыл дверь и внимательно осмотрелся, водя стволом пистолета по сторонам. Убедившись, что подсобка по-прежнему пуста и к нам не забрел никакой бродячий зомби, он убрал пистолет и проследовал к старому стеллажу у дальней стены. Я шел за ним вслед, заставляя себя не смотреть на труп ребенка на полу, но, как не старался, я все же посмотрел на него. Из-за песчаной бури, разыгравшейся снаружи, в комнате стало еще темнее, при таком скудном освещении тело мертвого ребенка выглядело как бесформенная кучка тряпья, сваленного на полу.
- Нашел, - произнес Ти, протягивая мне сложенную картонную коробку из-под холодильника.
Я взял ее и поспешил вернуться в мастерскую. Не то чтобы мне было страшно находиться в полутьме подсобки наедине с двумя трупами, но все ж не хотелось лишний раз задерживаться.
Когда-то в детстве, когда мне было лет девять, иногда я побаивался оставаться в своей комнате один, особенно если накануне посмотрел очередной ужастик. Тогда я звал отца и просил его посидеть со мной, пока я не засну. Однажды отец спросил меня, кого я боюсь больше всех на свете? Я сказал что «восставших из ада» и «Фредди Крюгера». Мой отец улыбнулся и сказал фразу, которую я впоследствии не раз вспоминал. Он сказал: «Боятся надо не мертвых, ведь они мертвы и не могут причинить нам вреда, - боятся надо живых». Эх, знал бы он тогда, что все встанет с ног на голову и железобетонное верное правило, работавшее до зомби-апокалипсиса, поменяет смысл до наоборот. Сейчас, спустя пол года, после апокалипсиса, я искренне рад, что мои родители не дожили до этих времен и не увидели всего этого дерьма. И уж тем более я рад, что сейчас они не ходят среди этих чучел.
Вернувшись в мастерскую, мы побросали коробки на пол, постелили коврики и залезли в спальники. Застегнув спальник, я повернулся на спину и уставился в потолок, пытаясь унять нахлынувшие внезапно детские воспоминания о доме и родителях, и попытался заснуть. Ти еще долгое время болтал без умолку, рассказывая мне то про свое детство, как не сладко ему пришлось, то переключаясь на учебу в колледже, где ему приходилось работать на двух работах одновременно, чтобы оплатить обучение и отправить хоть немного денег матери. Потом он с упоением стал рассказывать, с каким трудом он поднялся от простого торговца дисками в музыкальном салоне до собственной студии звукозаписи. Он говорил много, порой прыгая с одного жизненного эпизода на другой, зачастую это выходило невпопад, я его почти не слушал, витая в своих собственных воспоминаниях.
Я вспоминал детство, отца и мать, как мы ходили в парк по выходным, как отец жарил барбекю на «День независимости», как катал меня на мотоцикле, как мы впервые поехали в «Диснейлэнд». Я лежал и думал о том, что мое детство, в отличие от детства того же Тэрренса, прошло просто великолепно, так почему же я вырос таким засранцем? Как я мог превратиться в такого бездушного кретина, который спасал свою шкуру от толпы зомби и никому не помог, даже не попытался? Ведь если бы не Элизабет, которая сломала во мне циника и мерзавца, я до сих бы пор сидел в том доме и радовался своему маленькому грязному мирку, отстреливая зомби на улице в ожидании смерти. Она и только она вытащила меня из этого ада, дала смысл жизни, спасла меня, и теперь я спасу ее, во что бы то ни стало.
Голос Ти постепенно смолк, вскоре и я провалился в сон.
