Sweet Book oh my bts⁷ Pt.2

yoonjin drabble

📼 ;; yoonjin drabble, в котором в жизнь Мин Юнги однажды попал лучик света и светит по сей день.

Юнги ненавидит пингвинов, неуклюже шагающих по льдинам, он ненавидит зебр, вольно пасущихся на просторах саванн, клавиатуру родного с детства фортепиано, на дух не переносит классические костюмы, стараясь избегать их всеми способами, жаль, что будучи учеником старшей школы делать это так сложно. В равной степени перечисленным вещам он ненавидит собственную жизнь. За то, что она такая же чёрно-белая, изрезана полосами, в которых ширина чёрных превышает ширину белых.

Когда идёшь вперед, никогда не знаешь, где конец плохого, а где начало хорошего, ты просто идешь, по-прежнему не видя глазами, когда в жизни наступит другой период. Глаза тут бессильны, зато сердце чувствует. Оно выносит на себе все твои трудности и переживания, радости и минутки, даже секунды искреннего счастья.

Предстоящий путь не увидишь и не почувствуешь, он расплывчат, окутан туманом неизвестности, что исчезает, стоит в него ступить, но ты всегда можешь обернуться назад и увидеть всё пройденное прежде. Увидеть, если только тьма позволит. Если только её неощутимая липкая плоть не закроет твои глаза на светлые события, случавшиеся с тобой раньше. Тьма лгунья, но поступает так не в своих интересах. Всей тьме в твоей жизни хочется, чтобы ты не так сильно расстраивался, когда белая полоса твоей жизни ослепит твоё сердце, она хочет, чтобы ты всего лишь лучше её запомнил, не забывал, что обязательно снова с ней встретишься, чтобы ты привык к темноте и не страдал, когда свет неожиданно померкнет.

Мин заебался. Он предпочёл бы серые оттенки, он хотел бы снизить контраст этой дороги, по которой идёт.

Радует одно. С недавнего времени за ним повсюду следует его лучик, увязавшийся неизвестно для чего за этим вечно поникшим человеком. Рядом с этим лучиком даже в тёмные времена становится светлее, с ним легче. Тьма не такая смелая, когда в ней появляется капля света. Юнги больше не холодно в дождливые вечера, лучик дарит ему свои объятия абсолютно безвозмездно, будто всю жизнь мечтал лишь о том, чтобы греть на своей груди маленького потерянного в этом огромном мире человека. Рядом с лучиком не страшно оказаться где-угодно, ведь он знает, что в любом случае уже не один.

— Джин-хён. — бубнит спросоня Юнги, видя перед собой мордашку с мягкой улыбкой, что появляется, стоит лишь замелькать юнгиевой макушке в поле зрения Кима. Тот сидит на краю кровати и непрерывно смотрит на Юнги, глазами с океанами нежности, бушующей внутри. — Ты снова проснулся так рано.

— Чтобы увидеть, как проснёшься ты. — шепчет старший, гладя пепельные локоны. Порой он кажется слишком тактильным — постоянно обнимает, кладёт свою руку куда только можно: на плечо, на талию, на бедро, запускает в волосы, бупает по носику, никак не обделяет прикосновениями.

— Чем пахнет? — еле заметно улыбаясь лишь уголками губ, спросил Мин, втянув носом сладкий аромат завтрака, доносящийся с кухни. До появления Сокджина по утрам его квартира пахла лишь холодом и сигаретами, которые одна за другой уходили по ночам из пачки во время бессонницы.

— Твои любимые панкейки с ягодным муссом. Ты голоден?

— До твоей стряпни я голоден вечно. — Юнги садится на кровати тут же встречаясь своими с губами Сокджина.

— Пойдём завтракать, Юнни. — улыбается в поцелуй Ким, поднимая на руки Мина, который обязательно всю дорогу до кухни будет требовать опустить его на ножки, но Джин этого так и не сделает, сколько бы его парень не сопротивлялся.

Сколько бы не притворялся он холодным и суровым, Сокджин знает, что давным давно растопил его льды и нашёл ключик к неподступному сердцу, что так старательно пытались запрятать за грубыми словами и отчужденным поведением. Он знает, что спас Мина из вечной борьбы тьмы и света в его жизни, став лучом надежды, сопровождающем его всюду. С ним Юнги будет светло в непроглядной тьме и тепло на поверхности ледяного Плутона.

Он — спасение Мина, в котором сам нашёл свой смысл жизни.