Sweet Book oh my bts⁷ Pt.2

Сокджин Чимин Чонгук (ебля)

- Хочешь леденец? - Чимин клонится и смотрит глаза в глаза, такие мутно расплескавшиеся молочно-кофейным оттенком, слишком близко к самому кончику носа, так что испарину над верхней губой обжигает горячим дыханием. Сокджин инстинктивно поджимает её, слизывая языком из лопнувшей ранки солоноватую каплю.

Он кивает. Очень хочет, его член липко трется о внутреннюю часть бедра, течёт и мажет, и он бы с зажал его между ног, свёл бы их до тягуче ноющей ломоты в яйцах, но между его колен нога Чимина, длинная, мясистая, обтянутая до нельзя плотной тканью брюк. Чертовски хочется вцепиться, обвить руками и потереться об икру всем членом, кончить на мягкую ткань с одуряющим высвододившимся из лёгких стоном, но руки безвольно висят плетьми по бокам и сил хватает только чтобы согласно моргнуть.

- Ты так хорошо постарался, - Чимин не приближается, но и не становится дальше. Он замирает напротив восхищенно разглядывая нежно округлые черты лица, густо замазанные косметикой. С нажимом он выправляет нижнюю  губу, надавливая на подбородок, челюсть Сокджина с призывным чмоком чуть отвисает, а веки тяжело опускаются, сильно дрожа пышными ресницами. Чимин ведёт пальцем по губе, соскальзывая на подбородок, портя идеально ровный нежно - розовый контур и в голос ахая от того, каким сейчас небрежно растрепанным, запызавшимся и затраханным кажется Сокджин. Его припухшие накусанные губы с размазанной помадой - сумасшедший фетиш. Тот самый который как дорогие вычурно - броские украшения, что обычно прячут до особого случая в бархатный коробочке, но Чимин хочет носить каждый день.

- Так хорошо постарался, что и подрочить себе теперь не можешь? - у Сокджина и правда немеют и пульсируют ладони, горят огнём и щиплют до самых запястьев. Он с таким осткрвенелым желанием шлепал сначала ими медленно розовеющие ягодицы абсолютно нагого, лежащего на столе, Чонгука, а потом Чимин попросил его тоже раздеться и выпороть младшего тонким хлыстиком.

Чонгук так нестерпимо громко скулил и сжевавал сливово - коричневую помаду, что невероятно идёт к тону тёмных бордовых засосов на его покатых плечах, что Сокджин без памяти хлыстал и впивался до боли зубами, выцеловывал каждый сантиметр его спины и задней части шеи.

У Чимина крепко стоял на такое изощренное действо, его личные бриллианты, мокрые, разгоряченные, обезумевшие от похоти и своих желаний. Потные, с чуть потекшей подводкой у уголков глаз, восхитительно блестящие от смазки, слюны и пота, точно елеем покрытые гречески боги, придающиеся утехам.